Глава 2. Телесное очищение

Автор Шевцов А.А.     
   
Примите сразу уточнение: речь пойдет не об очищении тела, а о телесном очищении сознания. То есть об очищении сознания с помощью телесной работы. Поэтому давайте сразу отделим все то, что уже написано о телесном очищении прикладниками-очистителями. Начиная с чистки зубов и ушей и вплоть до очищений печени, кишечника и сосудов. Это все само собой разумеется и необходимо, но я об этом не говорю. И не потому, что считаю это неверным, а как раз наоборот, — потому что этому нужно учиться у тех, кто овладел этим лучше.
Меня же по-прежнему занимает лишь познание себя и, в связи с этим, способы, как сделать видимыми различные мои составляющие, такие, например, как дух, душа, жива, пара, сознание и тело. Жидкости и газы, чтобы сделать видимыми, подкрашивают. Вот и все перечисленные мною среды и тела можно подкрасить, условно говоря. То есть сделать видимыми за счет определенного наполнения.
К примеру, их можно наполнить болью. Боль мы все естественно видим, этому даже учить не надо. От способности видеть боль зависит наше выживание. Боль может жить в нас невидимо, только пока мы ее не осознаем. Но стоит сознанию обратиться на нее, как мы тут же сбегаем в разум и начинаем думать, как от нее избавиться. Причем, думать мы можем очень сложно, и тогда прибегаем к самой научной медицине, и очень просто, так сказать, телесно. И тогда просто стонем, дрожим, гладим себя, прижимаемся к близким.
Разные виды боли выражаются в разном поведении и так проявляют себя. Но что значит, разные виды боли? Это боль различается по своей природе, или же это означает, что болят разные части меня? В действительности, мы довольно наблюдательны по отношению к боли.
Исследования показывают, что наш язык различает боль и как таковую, и по ее проявлениям в разных органах и сравнивая с вещами этого мира. Боль может быть и режущей, и колющей, и тупой или ноющей. В этих определениях явно отражаются те действия, которые источник боли производит с разрушающейся частью тела. Мы тонко различаем все виды боли, но подчас с трудом определяем ее место. Часто случается, что боль словно плавает в нас.
Так это и называется — «плавающие или гуляющие» боли. И стоит только им появиться, врачи тут же высказывают предположение, что они нервного происхождения. Как вы понимаете, это уже другой вид болей, по сравнению с обычными телесными. Можно даже вывести три вида болей: те, где мы видим или осязаем само поврежденное место; те, где мы уверены, какой внутренний орган болит; и такие боли, которые мы не можем связать ни с какой определенной частью тела. Разве что самым неопределенным образом: гуляют в теле…
Совершенно определенно есть и четвертый вид болей, про которые мы точно знаем: душа болит.
И я бы задал вопрос для исследования: куда отнести боли, вроде тех, что выражаются в высказываниях: За отчизну обидно. Меня занимает судьба русской математики. Будут ли человечеству когда-нибудь доступны полеты на другие планеты? Неужели мы одни в космосе?!
Вначале кажется, что они тоже отражают душевную боль. Но я подозреваю, что тут болит сам разум. Однако, ни настаивать, ни продолжать этот разговор пока не буду. Мне достаточно того, что уже наметилось.
 
Итак, боли бывают разные, но все они заставляют нас вести себя. То есть, что-то делать. И пока это только телесная боль, мы лечим тело. Если это боль душевная, мы либо высказываем ее, либо ищем справедливости или любви. В промежутках между этими двумя видами боли определенно есть та боль, что заставляет нас биться за место в обществе, занимать в нем места, проявляться как личность. И это точно не телесная боль, но при внимательном рассмотрении, и не боль души.
Точнее, это как бы и душевная боль и телесный неуют, одновременно. И все это вместе не дает нам покоя и заставляет действовать. В действительности, это боль нашего сознания или пары. То есть той тонкоматериальной среды, которая соединяет душу и тело, как бы вырастая из них. Потому-то эта боль и кажется то душевной, то телесной, и гуляет по всему телу, так что невозможно найти ее источник, разве что в теле окружающего нас общества.
Боли сознания проявляются не просто как определенное поведение, они становятся привычным поведением, и так создают нашу личность, которой в советское время так принято было гордиться. В действительности, личность — это всего лишь своеобразие отдельного человека. Но при этом она, если только человек себя не очистил, сплошная боль и сумасшествия, вроде западков. Гордиться личностью, чаще всего, не стоит.
Но суть это замечания в том, что личность не просто набор определенных способов поведения, она набор способов поведения, которыми мы не вольны управлять. Она набор непроизвольных или автоматических способов поведения. Конечно, в каких-то случаях мы можем не вести себя, как обычно. Но для этого нам придется сделать усилие и заменить обычный способ поведения на временный и искусственный. Но как только значимое событие пройдет, старая личность вернется.
Почему так происходит? За счет чего личность обретает силу и власть над своим хозяином?
Вспомните то, что уже знаете о западках и космах. У них, чаще всего, есть телесный корень — вход в Косму через Укос, то есть место ушиба. Ушиб — это боль. В ней и объяснение силы наших личностей.
Личность вырастает на этих узлах боли в виде напряжений, которые разливаются по телу. Мазыки говорили напряжений, ставя ударений на я, чтобы показать, что это слово родственно с пряжей. Я лично сомневаюсь, что тут есть этимологическая связь. Но вот связь по созвучию поразительна, и, самое главное, явно есть смысловое сходство.
Напряжения живут в теле постоянно, заставляя нас как-то выглядеть. Они сгибают и искривляют нас определенным образом, в точности, как если бы по телу тянулись пряди более жесткой ткани, которые стягивают его. Каким образом надо согнуться, определяет боль. Причем, если бы это было сгибание только телесное. Но она выражается и в способе двигаться, и в способе общаться с другими людьми
Просто представьте себе, что у вас была сломана одна из пястных косточек в кисти, и еще не зажила совсем. Как вы будете здороваться с другими людьми? Тем, кто жмет руку сильно, вы просто не подадите ее. Тем, кто, как вы знаете, не будет давить руку при рукопожатии, подадите, но осторожно, и постараетесь вложить свою руку в его только пальцами.
Как вы понимаете, это уже очевидные изменения поведения, вызванные телесной болью. Но это разумные изменения и боль только телесна.
А теперь попробуем перейти в следующий вид болей, то есть, в следующую среду, где они могу жить.
Например, если вам надо поздороваться с женщиной, и она протягивает руку для пожатия, это может оказаться прекрасным способом привлечь внимание: все-таки раненый герой! Ничего особенного, но вы можете сами себе представить, сколько приятных игр, улыбок, шуток может родиться из такого пустячка, как ваша болячка. Можно пройти небрежно, можно, наоборот, изобразить ужас, можно просто попросить совета…
Важно не это, важно то, что если вам удалось найти тот способ поведения, который очарует женщину, вы постараетесь запомнить и сохранить его. Но как? Не ходить же, постоянно повторяя в памяти ходы, как перед экзаменом? Лучший способ — привязать образ действия к болячке, сделав ее Укосом. Тогда само прикосновение к ней будет вызывать все действия в лучшем виде. И нужно-то для этого всего малость — сделать так, чтобы эта болячка по-настоящему никогда не заживала!..
Если это понятно, поглядите вокруг себя и скажите, узнаете ли вы подобные проявления в личностях окружающих вас людей? Потом можно будет заглянуть и в себя.
 
Другой пример того, как боль телесная переходит в личность. Представьте себе, что вам протягивает руку человек, который вам очень нужен, или которого вы боитесь. И при этом вы знаете, что пожмет он ваш перелом сильно. Что делать?
Выходов несколько: разумно объяснить ему, что у вас перелом, и не подавать руки. Стоически вытерпеть боль. Руку подать, но всем видом показать, что она болит и жать ее надо бережно.
Объяснить такому человеку что-то разумно вовсе не так уж просто. Для этого требуется время, а рукопожатие — это краткий миг, к тому же всегда служащий для проверки одним мужчиной другого. Через рукопожатие определяют и мужик ли другой, то есть можно ли его уважать. Через него определяют, и уважает ли он тебя.
Иными словами, промедлить с рукопожатием, значит, вызвать подозрение в неуважении. Это опасно. Значит, если вы собираетесь объяснять, что рука сломана, вам, скорее всего, придется добавить к разумности убедительность. И не дай бог, это сработает. Вы навсегда закрепите такой способ выходить из сложных положений, да еще и разовьете его на сходные случаи. Родилась личностная черта — личина. А в основе ее узелок телесной боли.
Но не только. Ведь то, что вы боялись того человека, тоже причиняло боль, но не телесную. А, скажем, душевную. А что родилось в сумме? Узел телесно-душевной боли? Где он должен храниться? В теле или в душе?
Похоже, что в сознании, поскольку записался он в способе поведения.
Стоит ли разбирать остальные способы?
Думаю, вы и сами их дорисуете до полноценных личностных проявлений. Мне же важно лишь то, что при этом все эти поведенческие способы лягут в тело прядями вполне определенных мышечных напряжений. Это очевидно. Просто представьте, что вы все-таки решили вытерпеть эту боль. Что вам при этом будет хотеться? Отдернуть руку. А что вы сделаете с телом? Соберете напряжения в такой мышечный костяк, который не позволит телу дернуться. Омертвит его на краткий миг.
Места омертвелой плоти назывались мазыками Склянью. Склянь, вообще-то, понятие скорняжное. Так скорняки называют те участки выделанной кожи, которые ороговели при сушке. То есть пересохли и стали твердыми и ломкими, как стекло. Это кусочки мертвечины, они обязательно выкрошатся, поэтому их надо удалить до того, как начал шить.
Вот и в теле, если вы начинаете себя искусственно омертвлять, появляются места привычного омертвения, к которым вяжутся пряди жестких напряжений. Все это нужно, чтобы непроизвольно рождался тот способ поведения, который вы считаете правильным или достойным в определенных случаях.
Способ поведения! Значит, способ движения или убивания движения, отметьте это себе. И крепится он на Укос, то есть место входа боли.
К примеру, вас поймали после школы, чтобы избить. Сопротивляться было бесполезно, их было слишком много. И вы решили, что единственным способом сохранить свое достоинство будет гордое молчание и отчетливое выражение презрения на вашем лице.
Вам несколько раз ударили по лицу, но вы сохранили это выражение и не сдались. Но как можно было сохранить неизменным выражение лица, получая удар? Только приняв его в себя, впустив одновременно и в тело и в мировоззрение. И вот теперь у вас на всю жизнь сохраняется презрительное выражение по отношению ко всем, кто сильнее вас, даже если вы этого человека в действительности уважаете и любите. И вы всю жизнь живете в готовности: если меня ударят по лицу, я сохраню это выражение презрения, и так не сдамся! Так я одержу победу над теми, кто сильнее меня, и в этом смысл жизни!
Иными словами, вы живете не только с болью в теле, но и с подменой смысла жизни. Ведь смысл жизни был в том, чтобы не сдаться и победить в той большой задаче, ради которой вы пришли. Но ее нельзя было решить униженным. Надо было сохранить достоинство. И вот теперь ваша задача — это битва за достоинство, а ведь оно — всего лишь средство для достижения главного…
 
Примеров того, как телесные боли переходят в личность, мировоззрение и даже душу, можно приводить множество. Думаю, я сделал достаточно.
Поэтому несколько слов о том, как их убирать. Кратко. Подробно этому надо посвящать особый учебный курс, что я, возможно, однажды и сделаю.
В общем, работа со Склянью и Напряжениями та же самая, что с Укосами. То есть обычное кресение. Их точно так же надо вытропить и выкресить.
Но вытропить их лучше всего через движение. Через различные виды телесных упражнений, которые вам знакомы, и поэтому вы можете разглядеть в них, где ваши движения не совершенны, потому что тело сопротивляется им.
А это, я думаю, понятно: до тех пор, пока в вашем теле сохраняются различные жесткие напряжения и омертвелые участки, ваше тело не может двигаться легко и естественно. Как в том случае, когда вы все-таки решили подать раненую руку для рукопожатия, но при этом всем видом показать, что ее надо жать осторожно, вам постоянно приходится проделывать какие-то сложные телодвижения, чтобы обтечь место боли.
Имея внутри тела Склянь, вы вынуждены постоянно двигаться сложнее и изворотливее, чем это в действительности требуется для данного действия. Это потому, что вы вынуждены не просто делать то, что требуется, но еще и учитывать те боли и омертвелые ткани, что живут в вашем собственном теле.
Это знакомо всем спортсменам, достигшим хоть каких-то вершин в своем виде спорта. Обычная жизнь мастера вначале — это освоение приемов победы над противником или снарядом — но чем дальше, тем больше она превращается в наработку способов обхитрить собственное тело, которое из-за накопившихся травм отказывается делать то, что было для него когда-то просто и естественно.  
Лично я, долгие годы обучая телесному очищению сознания, предпочитал работать с боевыми искусствами. В этом были и мои личные предпочтения, но были и разумные соображения.
Дело в том, что найти помехи сознания, спрятанные в телесные привычки, очень сложно. Ну, делаете вы вот такой жест, и делаете. Это не помеха, и это не болезнь, это просто вы такой! Человек так привыкает к своему телу и к тому, как оно движется, что чаще всего не в состоянии разглядеть за какими-то особенностями тела или движений причину, которая является внешней, и когда-то была привнесена в сознание. А значит, инородна и живет в вас за счет вашей силы жизни.
Культура тела почти так же отсутствует у нас, как и культура самоосознавания. Поэтому вначале мне приходилось показывать и доказывать наличие подобных помех самыми доходчивыми способами.
Боевые искусства служат для этого лучше всего. И не только потому, что они позволяют законно бить плохого ученика, что, кстати, немаловажно, потому что, когда нас бьют, мы тут же начинаем думать. Это тот же Рах, это та же опасность для жизни, выкидывающая в Разум.
Но боевые искусства еще и хороши тем, что они очень просты по своей сути. Если у вас нет помех, то лучший способ ударить противника, просто вытянуть руку по прямой линии и ударить его. Или же бросить ее по точной дуге. Но прямое будет движение или дуговое, оно всегда кратчайшее.
В ответ противник может уклониться, и тогда вам придется усложнить движение, добавив то, которое позволит достать уклонившегося противника. И так далее. Но все боевые взаимодействия раскладываются на такие простейшие истоты, то есть образы, в которых мы всегда можем четко увидеть два тела и две линии движений: удар-уклон или удар-отбив.
Это настолько просто и точно, что позволяет увидеть любые сложности, которые вы добавляете к этим чистым линиям. А значит, назвать помеху и начать ее тропление до корня.
Корень же всегда в теле — это Укос.
Иногда достаточно бывает просто показать сложность движения, его излишность, и человек не только принимает это как помеху, но и тут же сам находит, почему он так движется. Например, говорит о том, как нарабатывал это на тренировках, чтобы обыгрывать опытных противников.
Иногда он видит помеху, но не может найти причину, и тогда его надо отправлять на беседу, чтобы опытный крёсный помог ему разобраться.
Но бывают случаи, когда человек хитрит и скрывает по умыслу. Ему просто выгодно сохранять свою хитрость, потому что она помогала ему побеждать. Вспомните мои примеры. Просто ли из плута, который ловко очаровывает своими болячками женщин, выбить ту боль, что сохранилась в его руке? Да она — основа его преуспеяния!
Но представьте, что при этом он пришел к вам, как к врачу или мануальному терапевту, и жалуется на непроходящие боли и ломоту в костях. Вы находите причину, он довольно быстро сам проболтается, потому что ему хочется похвастаться тем, как он ловок с женщинами. Но дальше вопрос лечения встает ребром: чтобы ушли боли, надо убирать причину.
И тут наш ловкач вдруг становится тупым и перестает вас понимать. А при этом вполне может начать распространять слухи, что вы — плохой врач, и что деньги дерете, а помощи от вас никакой.
Помню, пока я не принял, что не занимаюсь лечением или целительством, а лишь обучаю людей самопознанию, я пытался помогать подобным людям. Это длилось несколько первых лет, когда я начал рассказывать о мазыкской Хитрой науке. Это было время боли и больших обид.
Ко мне приходили мои друзья и говорили, что хотят жить тем, что я собрал у стариков, это красиво, нужно, полезно. Самое главное, — это нужно им, и поэтому они хотят пройти очищение, чего бы это им не стоило. Мы вместе работали, и работа была способом выявить помехи. Надо отдать им должное, они честно очищались, пока не налетали на то, что позволяло им легче выживать в мире.
И тогда они упирались. Все договоры и клятвы забывались, и передо мной вдруг оказывалось тупое животное, которое не знало очевидных вещей, которым само обучало других. Я же, как искренний дурак, веривший в то, что кресение может убрать любую помеху, пытался им доказывать, что они это делают по умыслу, и просто врут.
Кончалось это всегда только одним: целительство не работает, когда человек не хочет, чтобы его вылечили. И если на него давить, он уходит.
А если не давить, он остается, но уже не тем, что был вначале, а откровенной дешевкой, живущей теперь ради того, что не захотел из себя отпустить.
Кресение — не панацея. Это не средство, которым можно взломать любой ящик. Кресение — это лишь орудие самопознания. Его нельзя применять насильно. Я много лет назад отказался от целительства и помогаю только тем, кто хочет работать сам. Мой печальный опыт говорит: объективная медицина вообще невозможна. Помочь можно только тем, кто сам хочет исцелиться. Во всяком случае, от психических заболеваний.
 
И телесное очищение — это тоже только для тех, кто избрал самопознание. Если боец очень доволен собой, если он много лет делал из себя изворотливого хитреца, который за счет этого обыгрывал противников и оставался жив во многих боях, его почти невозможно убедить в том, что его приемы — это плохо. И действительно, все относительно. Они плохи только для его здоровья, но зато очень даже хороши для того, чтобы побеждать других.
Обучать телесному очищению можно только тех людей, кто либо вообще не хочет побеждать других, либо уже этого не хочет, потому что удовлетворил свою страсть во множестве схваток.
Зато с людьми, которые хотят овладеть мастерством, возможна очень красивая работа. К примеру, одним из лучших способов быстро и точно провести тропление, когда обнаружена какая-то странность в движениях, является повторение того удара, что был нанесен когда-то человеку.
 
Дело в том, что пара хранит след от удара, как шрам. И его видно. Эти следы видели старики, и показывали мне. Прямо скажу, ощущение ужасное. И не то, чтобы очень болезненное — боль там гораздо слабей, чем при самом ударе. Нет, дело не в этом. Но когда человек говорит тебе: Вот здесь тебя коснули, то есть ударили, — и прикасается пальцем к чему-то в пространстве перед тобой, это странно. Но вот если то, к чему он прикоснулся, начинает зудеть за полметра от тебя!..
Честно говоря, после первого раза я был под впечатлением несколько недель. Но после того, как уехал от Доки, проделавшем это. А на месте он мне просто не позволил оставаться в этом состоянии, потому что тут же заставил почувствовать место в моем теле, куда этот зуд уходил. Я попробовал, но ничего не почувствовал. Тогда он встал напротив меня, примерился и ударил.
Причем, в действительности он ударил не сильно. Я вспоминал это потом, и осознавал, что на тело удар пришелся звонко, но не глубоко, и сам боли не причинил. Совсем! Однако в миг удара мне показалось, что он бьет меня в озверении, и удар был страшный. Он пришелся почти в сердце, прямо радом с грудной костью. Я не упал, но зажался, и тут же вспомнил, как меня так ударил один мальчишка в школе.
И еще вспомнил, что это было в школе, где я был чужим, а их много. И мне приходилось выживать…
В общем, я много чего вспомнил и убрал из себя. И лишь после этого смог оценить то, что он делал. Расскажу от себя, потому что проверял это и обучал на своих семинарах.
Действительно, в тонком веществе нашего сознания, которое заполняет пространство вокруг тела, а именно в том, что называлось у мазыков Жилом, остаются следы всех тех ударов, что не просто причинили вам боль, но и вызвали поражение сознания. И если этот след увидеть, то можно повторить удар. Просто пустить руку точно по следу, который виден в пространстве.
Одного этого будет достаточно, чтобы человек увидел место входа боли, Укос. Но если вы хотите сразу погрузить человека в кресение, надо вызвать саму Косму, в которой хранится воспоминание о том событии. Для этого надо в нее войти, натянуть, условно говоря, на себя образ обидчика, и ударить именно так, как ударял он.
Дока именно это и проделал со мной, почему я сходу провалился в переживания и испытал ту самую боль, что чувствовал в детстве.
Конечно, это можно делать только в том случае, если сам готов тут же работать Вершалем, и если вы оба достаточно опытны, чтобы выставлять капи, так сказать, автоматически. Или если крёсный уверен в себе. Дока был в себе вполне уверен, я в нем, кстати, тоже…
 
С виду, для зрителей, такой удар выглядит ужасно. Наверное, это похоже на избиение. Тем более, что не только сам удар бьется зверски, но и человек кричит и падает очень по-настоящему.
Не советую применять это с теми, кто не избрал самопознание и сам не попросил вас о подобной помощи. Своей заслугой считаю, что бил многих, но никому не причинил боли, и никто из них не жаловался на меня после этой работы.
Если она выполнена чисто, после нее, как после любого кресения, остается только чувство облегчения и благодарности. Да охота жить.
 
Впрочем, это уже за рамками самостоятельной работы, на ее долю приходится только то, что можно назвать самопознанием через телесный уют в движении и покое.