Вход в снотворение

Автор Шевцов А.А.
  

16.08.2006 г.

"….
А после этого ты вдруг замечаешь, что тебя не так уж пугает то, что ты завтра
будешь невыспавшимся, а значит, и то, что ты потратишь часть драгоценного
времени, отведенного на сон, на то, чтобы за собой понаблюдать. И ты наблюдаешь
теперь легче и дольше. И что ты видишь?

Сначала ты замечаешь, что «выключаешься» не сразу. Я имею в виду не то,
что ты долго лежишь и ворочаешься. Я говорю строго лишь о засыпании. И
засыпание, после которого происходит проваливание в сон, имеет протяженность.
Оно всегда начинается с дремы, и это особое состояние сознания, которое может и
не перейти в засыпание. Но о нем надо говорить долго и отдельно. А из дремы ты
переходишь в особое состояние созерцания, когда на тебя накатывает череда
образов Сна. Вот это и есть засыпание в собственном смысле слова.
У этой череды образов есть свой вкус, так сказать. Раз почувствовав его, ты
начинаешь их узнавать, понимая, что вошел в Засыпание. Мазыки называли это
состояние Укемь. А сами образы — Кемы. Соответственно, сон назывался Кемарь.
Но сказать видел сон нужно как: видел кем, а не кемарь. Кемарь — это обобщающее
имя для пребывания вне бодрствования.
Итак, в какой-то миг самонаблюдения ты вдруг начинаешь узнавать, что у
тебя не мысли в голове крутятся, а пошли Кемы. И ты понимаешь, что перешел из
Дремы в Засыпание. И тогда ты можешь продлить это состояние, обучаясь
самонаблюдению.

Еще долго Засыпание будет переходить в сон внезапно, будто тебя
действительно выключили. Но за это время ты успеешь рассмотреть еще одну
любопытную вещь. Оказывается, твое тело с тобой говорит. Оно умеет сказать
немного, но говорит это вполне понятно. Например, утомившись от твоего
самонаблюдения, оно время от времени будет тебе предлагать: Я устал, давай спать!
И первое время ты будешь тут же поворачиваться на бок и покорно засыпать,
потому что все, что прозвучало у тебя в голове с местоимением Я, воспринимается
как твоя собственная мысль. Раз звучит: Я устал, — значит, ты и устал! И что делать?
Так ты же сказал спать? Спать!
Э, нет! — однажды скажете вы с Петром Иванычем, — устало — отдыхай. Я же
тебе не мешаю. Твое дело — трудиться и спать, мое бодрствовать. Я никогда не сплю.
Только часть времени я не сплю в твоем бодрствовании, а часть в твоем Кемаре.
Ты-то, когда спишь, спишь, а я там во снах бодрствую и наблюдаю. Поэтому я не
делаю сейчас ничего особенного, чего бы ни делало, и к чему бы ты ни было
привычно. Я всего лишь наблюдаю.
И тогда однажды может случиться так, что ты проскочишь из Засыпания в
Сон не потеряв осознавания себя самого. Ты просто вдруг поймешь, что уже не
просто смотришь в какие-то затягивающие образы, а находишься внутри них, и у
тебя потерялось ощущение того тела, а это тело, в котором ты во сне, — ведогонное,
то есть тело сна и для сна. Конечно, такое осознавание может так тебя встряхнуть,
что ты выскочишь из сна обратно в бодрствование. Но это уже и не важно. Важно,
что ты понял, что никто тебя не выключает. Это первое.
Второе то, что образы снов, Кемы, и образы бодрствования — мысли, — имеют
разную природу. И даже если для Кемов используется материал обычных образов,
они все равно чем-то принципиально отличаются от мыслей. Чем, надо говорить
особо. Да это и не важно сейчас. Главное, что между теми и другими лежит
какая-то качественная граница и мы вполне можем понять, какая.
Мысли, а значит, все бодрствующее сознание привязаны к телу. Как говорили
мазыки, притворожены к нему. И когда тело устает, оно прямо говорит тебе:
больше не могу, нужен отдых, уйди. И ты уходишь из его сознания в сознание сна и
пребываешь там до тех пор, пока тело не отдохнет или пока что-то не случится, что
потребует твоего присутствия.
Возможен вопрос: а почему мы не помним своего пребывания в иных
пространствах? Во-первых, помним и его. Во-вторых, надо понять, что значит
помнить? Ведь память есть хранение образов. Значит, помнить мы можем в образах.
А это, в свою очередь, означает, что когда у нас сохраняются образы от
пребывания в иных мирах, мы их «помним», то есть имеем. А что можно иметь,
если мы были в месте без образов? Но даже в этом случае при определенной работе
над собой ты научаешься хранить воспоминания о том, что где-то был, где ничего не
было или даже умудряешься создать какие-то образы подобных «ничего».

…."

Шевцов А.А.