Глава 1. Начала и Образ мира Теперь о Начальстве еще раз, но подробнее. И самое главное — о том, как Начальник может создать Начала. Где в нас заложена эта психологическая первооснова творчества. Начальник — слово привычное. Но если попросить расска¬зать, что такое начальник, станет немножко страшно, потому что в русском языке в качестве прямого обращения оно употреб¬ляется чаще всего в тюрьме. В быту мы говорим о начальстве или о начальниках, но не обращаемся так к человеку. Для нас есте¬ственно обратиться: Товарищ директор! Или: Господин управля¬ющий! Но не: Товарищ начальник! Тут уж лучше: Гражданин начальник! Начальники как бы всегда где-то далеко или высоко от рус¬ского человека. До Бога высоко, до царя далеко — и где-то там же Начальство. До него не достучаться и прорваться к нему про¬стому человеку непросто и даже страшно. Забудем пока о том, что начальство действительно неохотно нисходит до простых людей. Приглядимся к языку. Как по-ваше¬му, такое смысловое наполнение появилось у слова «начальник» только в советское время? А при царе было иначе? А во времена Ивана Грозного или первых киевских князей? Я опускаюсь в те далекие эпические времена с вполне опре¬деленным умыслом. Слово Начальник возникает в том значении, которое мы в нем сейчас ощущаем, именно в то время, когда рождается эпос — старины, былины, иначе говоря, мифологи¬ческие рассказы о Творении Мира. А Мир всегда творится кем-то из Богов-творцов, 'Демиургов, кто закладывает Начала Мира. Что такое Начала Мира? Это его Первообразы. А это значит, что Бог-творец и строит Мир, творя образы, в которые может войти жизнь. Он его придумывает и рассказывает. Вначале Мира всегда Слово, как считает наша культура. По сути же — несказан¬ный образ. Образ-Начало. То же самое должен сделать и Начальник с предприятием. Он не должен ни руководить, ни управлять. Он должен лишь при¬думать образ жизнеспособного Предприятия. А сделать его жизнеспособным, значит, придумать все его составляющие, которые называются отделами и рабочими мес¬тами. По сути, они тоже являются мирами, вкладывающимися в большой мир, как в матрешку, и для них тоже требуется приду¬мать образы. Как? Это Разговор. И для него стоит сделать отступление и понять кое-что в народной психологии. Кое-что о творении образов. И в первую очередь, о том, как рождается наш Образ мира. После того, как приходит понимание, что Образ мира — это основа нашего Разума, становится ясно, что он, как психологи¬ческое явление, лежит в основе всех наших действий. Он же яв¬ляется основой нашего мышления, потому что все остальные образы или вырастают из него, или к нему приживляются. При этом мы должны разделить основу Образа мира, кото¬рая создается в детстве из образов простейших взаимодействий с окружающими, от той его части, которую мы добавляем впос¬ледствии в виде готовых образов, которые называются Знаниями. Знания географии, знания астрономии, знания физики, иначе говоря, знания, казалось бы, о том, как устроен наш мир, у большинства людей не имеют почти никакого отношения к пси¬хологическому Образу мира, хотя и называются этим словом во многих научных сочинениях. С психологической точки зрения эти знания надо бы назвать представлениями обустройстве мира. Пред¬ставления эти, которые дает наука, всегда хранятся в самом по¬верхностном слое памяти и хранятся вполне осознанно, помнятся. Часто даже с усилием помнятся. Мы стараемся их не забыть, чтобы блеснуть умом и знаниями. Легко принялось это выражение: блеснуть знаниями? Конеч¬но, ведь оно естественно. И естественно не для языка, а глубже, для нашего мышления. Блеснуть знаниями, значит, быть высоко оцененным, то есть оцененным как способный занять более вы¬сокое место в обществе. Вот и смысл обладания знаниями. Они • не прибавляют способности думать, они просто наша плата за право занять соответствующее место в обществе. Обратите внимание на выражение «плата за право занять ме¬сто». Раз нам нужно показать обладание большим количеством знаний, чтобы занять достойное место, значит, мы ими за это место платим. Это очевидно. Но не так очевидно, что мы платим и за обретение знаний. Хотя это знает всякий, просто потому, что за учебу платят. И деньгами, и не деньгами. А чем? Если ты учишься в обычной бесплатной шкоде, то платишь ли ты чем-нибудь за обучение? Не родители, а именно ты? Конечно! Ты же не играешь, не ведешь себя свободно, ты сдерживаешь себя и принуждаешь. Безусловно, это психологи¬ческая плата. Но чем ты платишь? Посмотрите по тому, что име¬ем в итоге, а в итоге мы имеем сознание, заполненное знаниями. Значит, чтобы поместить в свою память знания и умения их использовать, нужно, самое малое, отдать весь этот объем со¬знания, который они заполнят. Отдать или связать в определен¬ные образы, которые неизменны. И теперь ты больше не хозяин этому сознанию. Это твое сознание, но владеет им общество, которое требует от своих членов хранить в себе его признаки как культуру. А ты вечно таскаешь в себе эту гирю, и крылья тебе больше не нужны... Носильщик культуры, вахана, ездовое жи¬вотное бога по имени Общество... И даже переходя в новые возрастные состояния, а это зна¬чит, в новые слои Образа мира, мы перетаскиваем свои знания и представления с собой, как груз, как полезные орудия, пото¬му что они — возможность показать свою умность, а отнюдь не то, что обеспечивает возможность жить в этом мире. Образ мира — это так же важно для жизни, как воздух. Поэтому мы его пере¬стаем замечать и помнить уже в раннем детстве. Он — само есте¬ство нашего Разума и Мышления. Как я уже говорил ранее, основная часть Образа мира, или, точнее, самый первый Образ мира назывался у мазыков Мате¬рик. Так или иначе, но Материк присутствует не только во всех наших действиях и мыслях, но и во всех остальных Образах мира, которые развиваются с возрастом. А с возрастом у нас действи¬тельно развивается и наслаивается один на другой несколько Образов мира. При этом более молодые части Образа мира не отменяют и не уничтожают ранние части. Они к ним добавляются. Развитие Материка идет всю жизнь, как и любой другой части Разума. Но полноценно он развивается только в детстве до 2-3 лет, когда дитё учится ходить, бегать, прыгать, плавать, избегать мороза, жары и когда оно познает весь окружающий мир прямо границами собственного тела. Кстати, тем самым познавая и свое тело, и себя. Образ мира в это время выстраивается как Образ Дома. Это общеизвестная психологическая истина, что девять десятых или больше нашего человеческого познания мы совершаем в самом раннем возрасте. И записывается это все как раз в Материк. В старших возрастах делаются лишь небольшие дополнения Мате¬рика. Скажем, когда вы осваиваете музыкальные инструменты или учитесь фехтовать или бороться. Каждый возраст имеет свои психологические ценности и по разному осознает себя. Такие возраста назывались у мазыков Ве¬жами. Вежа детства исходит из самоощущения себя маленьким божком, наделяющим всех окружающих блаженством. Вскоре эта блаженная вежа полубожественности меняется на первую человеческую вежу. Но познание и самопознание пока еще идут не ослабевая, потому что года в три дитё становится ребенком и начинает познавать не Мир-Природу, а мир людей. Пока еще не Общество. Образ мира превращается в это время в Образ Двора или Улицы. Это начинается после того, как дитё под давлением окружающих принимает решение учиться «на челове¬ка» и учится учиться. О том, как происходит ученичество, надо бы рассказать под¬робнее, потому что, по сути, в это время у человека закладыва¬ется дополнительный слой Образа мира, который можно было бы назвать «Миром Разума». В нем уложены образы разумных вза¬имодействий с другими Разумами. Но это слишком большой раз¬говор, чтобы отвлекаться на него сейчас. Вообще-то, ни одно дитё не хочет принимать решения учиться «на человека», потому что оно означает отказ от божественности. Кое-кто удерживается, оставаясь на всю жизнь идиотом. Осталь¬ные ломаются под давлением общества и решают стать людьми, то есть соответствовать требованиям окружающих людей. После принятия этого решения дитё-неразумное уходит, и появляется ребенок. Признаком разумности видится то, что с ребенком, в отличие от дитяти, можно договориться. На самом деле он становится осознанно управляемым, послушным. Разумность эта, как ее понимают взрослые, если приглядеться, есть всего лишь способность понимать и соблюдать договоры. Истинная разум¬ность при этом не интересует родителей, потому что они уже так устали от маленького засранца, что готовы отдать все, что угод¬но, лишь бы он стал более удобным для жизни. Это напоминает сказки о возвращающемся домой из долгих странствий хозяине, которого ловит каким-то образом неведо¬мая сила и требует отдать то, чего он в доме не знает. Ради воз¬вращения свободы и уюта, как вы помните, он отдает родивше¬гося в его отсутствие сына. А если приглядеться символически, то какую-то часть человеческой сущности себя или своего ребен¬ка, без которой нельзя стать царем и волшебником. Вот так и мы со своими детьми за покой и удобство жизни платим способно¬стью думать, получая в обмен послушание. Но вот сам ребенок в этом возрасте относится к своей разум¬ности совсем иначе. Он искреннее хочет посоревноваться со взрос¬лыми и доказать им, что он уже выполнил их условие, научился думать, и ему можно возвращать божественность. Маленький ребенок как бы постоянно сдает взрослым экзамен на способ¬ность думать. При этом он постоянно хочет услышать оценку, признание того, что он справился с заданием. Но река жизни вспять не обращается. Это только он считает, что взрослые давали ему задание, сами же они всего лишь хоте¬ли жить спокойнее. Никто уже не видит больше подросшее дитё маленьким божком. Теперь он один из многих маленьких чело¬вечков. Теперь с ним более или менее спокойно и можно его больше не замечать как нечто особенное. Можно заняться собой. И ребенок начинает мстить за обман и превращается в ма¬ленького гаденыша, хитрую и мудрую змею, которая пока еще не стала человеком, но вовсю изображает его для взрослых, посто¬янно проверяя их самих на разумность. Об облике «маленького гаденыша» должен быть еще отдельный разговор при рассказе об устройстве мышления. Пока достаточно сказать, что народная культура очень стро¬го видит соответствующие разным возрастным вежам различия в поведении людей и соответственно на них отвечает. Каждой веже соответствуют свои способы наказывать и свои ругательные имена. Представьте себе, что взрослого человека шлепают по попке, а ребенка бьют кулаком по лицу... Точно так же «гаденыш» — это один возраст, а «козел» — совсем другой. Состояние ребенка длится лет до семи, когда он сдает экза¬мен на ученика и поступает в школу или ученичество в старину. В этом возрасте ребенок переходит в новую вежу. Он становится подростком. Его послушность ослабевает, поскольку божественности все равно не возвращают, а разумность снова направляется на по¬знание Мира. Теперь нового и большого. Общества. Разумность человека общественного — это хитрость. Может показаться, что в этом возрасте, по крайней мере, в начале вы заняты просто учебой. Это не так. Давайте приглядим¬ся. Как вы помните сами, класса после третьего-четвертого учиться становится неинтересно. И вы хоть и продолжаете учиться, но заняты совсем другим. Это с большей или меньшей отчетливос¬тью помнит каждый. Но вот первые три-четыре года в школе, как кажется, ребенок познает, как надо учиться. Это обман или самообман наблюдателей. Как надо учиться, ребенок познал еще до школы. С близкими. Теперь он познает, как управлять чужими людьми, учителями, к примеру. Он вы¬держивает в это время чрезвычайно сложную битву с настоящим противником, как говорят бойцы, спарринг-партнером. Если ребенок научится управлять учителем, то его можно пропустить в большое общество, он и там сумеет управлять людьми пра¬вильно. Задумаемся, чему, с психологической точки зрения, обучает ребенка учитель? Тому, как писать палочки и крючочки? Нет. Он обучает его тому, как получать хорошие оценки. Для того, чтобы тебя похвалили дома, ты должен принести до¬мой хорошую оценку. Чтобы я тебе ее поставила, ты должен на¬жать на моем пульте управления кнопочки в правильной последова¬тельности, вот так, ровненько, однообразно... две строчечки палочек, две строчечки крючочков. Молодец! Теперь я могу выписать свиде¬тельство для твоих родителей: Сим заверяется, что этот юный член общества правильно понимает начальные правила управления людьми. Через несколько лет систематических тренировок он смо¬жет выполнять в соответствии с узнаваемыми образцами последовательности действий такой длины, что перед ним откроются множественные секретные замки и пропустят его к общественной кормушке. После этого он начнет получать первую зарплату. Как только ребенок понимает, что надо делать, чтобы учи¬тель и родители были довольными, учиться дальше тому, что преподают в школе, становится скучно, а порою и невыносимо для него. Однако и уйти нельзя. Он запомнил еще не все секретные последовательности дей¬ствий, по которым узнают своих в различных тайных сообще¬ствах нашего большого общества. А поскольку неизвестно в ка¬кие из сообществ потребуется нужный человек. Общество строго запрещает такие уходы и принуждает детей ломать свою лич¬ность и накапливать через боль и страдания образцы «правиль¬ного поведения». По сути, это все то же самое привитие послушания будуще¬му члену общества. Иначе говоря, школа делает подрастающих членов общества предельно безопасными для себя, заставляя отдать то, чего в доме не знают, попросту говоря, убивая в них разум, охоту к жизни и свободомыслие. Кое-кто из простодуш¬ных учителей, верящих в свое высокое призвание, может ис¬кренне не согласиться с этим... У меня нет сейчас ни сил, ни возможности хоть что-то им доказывать. Просто попробуйте сами понять, что такое охота жить, что такое свобода, и что же все-таки делает школа. Что, зачем и по чьему заказу. Кто платит деньги за то, чтобы делать это с детьми? В этом возрасте, быстро научившись учиться, подросток ухо¬дит в изучение магии и исследует правящие обществом невиди¬мые силы и законы. В сказках это называлось «Хитрой наукой». В первую очередь, он осваивает такой сложный, незримый, но очень действенный инструмент управления другими, как спра¬ведливость. Он исследует свое Тело справедливости. Это понятие «Тело справедливости», конечно, тоже надо хотя бы немного пояснить. Мазыки называли так своеобразное пси¬хологическое пространство, внутри которого ты «имеешь право». Иначе говоря, где ты «в правах», то есть можешь творить все, что захочешь. Границей этого пространства является кулак, на который ты налетаешь, когда охамел. Это с другими ребятами. С родителями — это обычно ремень или угол. Или отказ с тобой разговаривать. Это ведь тоже удар. В раннем детстве, как мы по¬мним, через удары и ушибы на тело записывается основа Разу¬ма — Материк. Кулак или ремень тоже прикладываются к телу, но теперь не просто там, где находятся его границы, подросток уже не бьется о вещи бессмысленно, он делает это вполне осознанно и лишь там, где, что называется, напросился. То есть, где бьется сам, чтобы проверить наличие запрета и его прочность. Но «тело», которое обо все бьется теперь, не физическое. Теперь это своеоб¬разное явление сознания, определяемое вопросом: где кончают¬ся мои права? А значит, в каком мире я безраздельный хозяин и могу повелевать другими людьми. Именно повелевать. А что еще делает подросток, когда, к примеру, с него силой пытаются сорвать «дебильник» — науш¬ники от плеера — а он просто начинает верещать? Он даже ни¬чего не говорит, а верещит, и взрослые тут же сдаются. Он в правах, оставьте его! Пусть подавится своим плеером!.. Как только такой уровень управления освоен, подросток пе¬реходит к изучению более тонких способов, и у него на роже появляются мерзкие подлые хари. Бабушка делает внучке пода¬рок, та корчит харю, и так корчит, что оба родителя подпрыги¬вают и начинают ей объяснять, что дареному коню в зубы не смотрят... А ей и всего-то нужно было проверить, подпрыгнут они или не подпрыгнут. Разве это не магия?! Подростка зовут поросенком, потому что он постоянно тво¬рит вокруг себя грязь и беспорядок. Попросту, не соблюдает ни¬каких правил и договоров, кроме тех, что ему выгодны. И делает он это вполне осознанно — он должен знать размер того про¬странства, которое занимает в обществе как хозяин. Размер сво¬его физического тела он изучил в раннем детстве, теперь он изу¬чает размер своего Общественного тела, которое и называется Телом Справедливости. То есть Телом, ведающим правила, те¬лом, в котором записаны права маленького человечка. Там, внут¬ри, он знает, как должен быть устроен мир, в котором ему хоро¬шо. Вот это Тело справедливости мы и можем посчитать следующим Образом мира, который появляется у человека после Материка. С 14 лет начинается юность. Девушку теперь зовут козой, а юношу — бараном. Они упрямы и своевольны. Они больше не хотят слушаться взрослых, гуляют сами по себе и готовы создать свой собственный мир, потому что поняли, каким он должен быть. Они осваивали эту науку на протяжении всех старших клас¬сах школы. Именно этим они занимались, пока учителя думали, что закачивают их знаниями. Теперь, освоив основные магичес¬кие законы Большого общества, юноша пытается создать свое собственное и постоянно сбегает с себе подобными, творя Ду¬шевные сообщества, как говорили мазыки. Сообщества, где воль¬готно дышится его душе. Например, в подворотне или в притоне наркоманов... Это означает, что к 14 годам у человека накапливается пол¬ноценное, на его взгляд, представление о том, как устроен мир, которое он даже пытается воплотить в жизнь. Это представление и есть первый Образ мира, который чело¬век хочет создать сам, своими силами. И не так, как это неудач¬но сделали родители. С этого времени, если говорить о магии или волшебстве, человек осваивает божественную науку Творения миров. Изучать всю теорию Образа мира, как ее видели мазыки, у нас сейчас нет возможности. Поэтому мы сразу перейдем к это¬му юношескому Образу мира, хотя бы потому, что его, как и предприятие, тоже приходится строить. Образ мира, который пытаются воплотить юноши в своих Душевных сообществах, состоит из нескольких частей. Первая — это Материк, который естественно присутствует во всех Образах мира, создаваемых человеком. Вторая — это Тело справедливости, потому что в нем содер¬жатся все знания человека об устройстве общества. А к этим неизбежным частям добавляются собственные пред¬ставления молодого человека о том, как должно быть устроено «настоящее» сообщество. А представляется оно, исходя из того, что он помнит по сво¬ей жизни, проходившей или в семье или в учреждении, заменя¬ющем семью. Тем не менее, даже если семьи не было или семья была плохой, именно она определяет все мечты и представления подростка о том, как должен быть устроен мир. Семья — это мирок, в котором у каждого есть место и соот¬ветствующие этому месту доля и достоинство. Иначе говоря, се¬мья — это место, где возможно счастье, где ты всегда с частью, с долей общих благ, где ты нужен и тебя любят. Повторяю, даже если семья была плохой или же ее не было, все же именно мечты о счастливой семье и определяют черты того душевного сообщества, которое хотят построить юноши, сбегая из дома. Итак, третья часть мира, который пытается построить юность, это Мечта. Мазыки называли эту мечту о хорошем мире, о душевном сообществе, включающую в себя все, что знает ребенок об уст¬ройстве хорошего, справедливого мира, Сулоп или Шулоп. Это явно связано с офенским словом, обозначающим счастье. Счастье — это всегда плотная завязка на общество или, точ¬нее, на какое-то свое сообщество, где ты имеешь свою часть или долю-удел. Возможно, это отразилось в этимологии слова Су¬лоп, и вторая его часть «лоп» может быть частью слова «лопоть», которым мазыки обозначали все сложности человеческого мыш¬ления и личности. Иначе говоря, Сулоп — образ счастливого мира — без связи с человеческим мышлением, мышлением сообщества невозмо¬жен. По сути. Тело справедливости оказывается основой Суло-па, а это значит, что строить свой Сулоп человек начинает сра¬зу, как только переходит от изучения Мира-природы к изучению Мира людей, общества. Поэтому, несмотря не некоторые про¬межуточные ступени, можно сказать, что Сулоп есть следующая за Материком ступень в развитии нашего Образа мира. В любом случае, начиная с 14 лет, все дети в том или ином виде, убегая из дома или только улетая в мечты, проверяют свои образы мира на жизнеспособность, то есть на соответствие дей¬ствительности. Тем самым они проверяют собственные творчес¬кие способности. А что это за способности? Если мы поймем, что мечты о своем убежище, доме или сообще¬стве (семье) есть образ убежища, дома, семьи и, тем самым, своего мирка, то значит, подросток создал Образ мира, который намерева¬ется воплотить и непременно воплотит так или иначе однажды. Это значит, что, вступая в юность, он сдает экзамен на Бога-творца. На демиурга, как говорят мифологи. Именно поэтому он хочет уйти из сообщества (семьи), где места главных богов уже заняты, и создать свое, в котором будет полным хозяином и властелином. Вспомните, что после рождения ребенка вы сами своим по¬ведением и обожанием дали ему почувствовать, что видите в нем маленького бога. Потом вы заставили его стать человеком. Обманом, между прочим, если посмотреть с его стороны. И он долго ждал, когда же за освоенную человеческую разумность ему вернут божественность, а потом решил, что вернет ее сам. Он, конечно, давно забыл, как принимал это решение. Как и вы, между прочим. Хотя память у всех разная... Да и зачем помнить такие простые вещи — в мире хватает сложного! Но решение, принятое в самом начале жизни, когда в сознании еще нет почти ничего другого, обладает очень высокой действенностью. Можно сказать, что оно и делает нашу жизнь, потому что является одним из Начал. И все детство и отрочество мы придумываем миры, где нам хорошо, а нашим обидчикам очень плохо. Но сколько можно мечтать?! Вот и кончается наше детство тем, что мы совершаем первую самостоятельную попытку возвращения божественнос¬ти, творя свой собственный мир мечты — Сулоп. В Обществе русской народной культуры существует прекрас¬ная основа для отыгрывания сулопных мечтаний. За время своих экспериментальных исследований мы очень много создали, что¬бы однажды у нас возник некий Сулопник, мир мечты и счастья для молодых, куда можно сбежать и потренироваться творить миры. Точно так же на наших базах, в лагерях или жилых коопера¬тивах для юношей надо выделять отдельные помещения, где прав¬ление взрослых не имеет силы, за исключением общего государ¬ственного законодательства. Взрослые не имеют права туда входить без приглашения тех, кто там властвует. Причем желательно, чтобы было несколько независимых помещений, чтобы юноши и девушки могли опробовать сразу несколько образов мира. Чем быстрее исчерпываются сулопные мечтания, тем быстрее люди становятся дееспособными. Игры в творцов с 14 до 21 приводят к тому, что Сулоп не выдерживает проверки жизнью и начинает разрушаться. Юноши вступают во взрослую жизнь и вынуждены принять и взрослые ценности, а с ними переделать и свои представления о мире. Собственно говоря, основное недовольство юности их роди¬телями заключается в том, что родители как бы забыли о мечте и служат сытости. Взрослая жизнь и называлась у мазыков Вежей сытости. Именно сытости не хватает в Сулопах. Именно эту цен¬ность и вытекающий из нее покой и вынуждает жизнь добавить к своему образу мира молодых. Это большое и разрушительное по¬ражение для юных мечтателей. Многие из них ломаются после разочарования в Сулопах так сильно, что на всю жизнь отказы¬ваются даже мечтать. Ведь сытость только внешне выглядит как обилие еды в холо¬дильнике. Сытость — это полная перестройка жизни с погони за божественностью на Битву за выживание. Бог-творец должен ус¬тупить Богу-воителю. Он вдруг понимает, что заброшен глубоко в тылы вражеской или, по крайней мере, враждебной территории и должен не толь¬ко создать жизнеспособный Образ мира и воплотить его, но и обеспечить его выживание. Это все очень и очень похоже на ис¬ходные условия современных компьютерных стратегий. Обеспечить выживание своему миру значит, в первую оче¬редь, обеспечить его постоянным источником пищи, во вторую, защитой от холода, дождя, ветра и жары. В-третьих, от себе по¬добных, которым нужно то же самое, но они предпочитают не создавать это сами, а брать, где плохо лежит. В битве их можно считать предателями, и это немаловажное уточнение. Но основная задача любого бога, творящего мир, как это ощущается народом и сквозит в языке, — пребывать в блажен¬стве и обеспечивать блаженство пребывающим в мире. Отсюда постоянное стремление к улучшению жизни и совершенствова¬нию мира, что тоже надо учесть как самостоятельную струю мыш¬ления Блаженства, заставляющую постоянно вносить изменения в Образ мира. Итак, скрыто развившаяся в подростковом возрасте боже¬ственность в юности выливается в проживание образа Бога-твор¬ца, а затем переходит в Бога-устроителя-воителя-управителя. И это соответствует тем божественным ипостасям, которые опи¬сываются мифологиями всех народов. Но для того, чтобы эти изменения в самоощущении про¬изошли, нужно, чтобы изменилась их психологическая основа: изменение это выражается в том, что, создав за годы юности один или несколько образов Мира-счастья, Сулопов, и попро¬бовав их воплотить, человек обнаруживает, что они не выдер¬живают столкновения с действительностью. По разным причинам. То люди, которых ты избрал в друзья, не способны быть ни «настоящей» семьей (как ты ее себе пред¬ставляешь), ни настоящими друзьями. То они отказываются пре¬доставить тебе то место, которое ты хочешь занять в этом мире, и сами на него рвутся. А ты оказываешься ими унижен. Либо же, если все идет очень всерьез, очень скоро оказывается, что надо есть, одеваться, платить за жилье, а то и кормить детей. И враж¬дебный мир врывается в твой Сулоп и взрывает его. После этого юноша задумывается. Собственно говоря, заду¬мываться приходится после появления любых помех и решать их как задачи. Чаще всего решением оказывается добывание дополнитель¬ной жизненной силы — в виде кражи денег. На какое-то время этого хватает. Но очень скоро жизнь ставит перед принципиаль¬ным выбором: или добывать силу жизни по мере появления по¬требности, или же обеспечить себя постоянным источником силы и иметь запас. Именно это и есть переход в Вежу взрослости. Принять решение иметь постоянный и безопасный источник жизненной силы — значит стать взрослым. Что для этого надо? Надо изучить мир и понять, где твой Образ мира ему не со¬ответствует. И самое главное — надо понять, где в этом Божием мире располагаются безопасные источники жизненной силы. Получается, что юность, время пребывания в Сулопах, есть од¬новременно время повторного изучения Мира, подобное раннему детству, когда творится Материк. Но теперь Мир изучается цельно, как одновременно Мир-Природа и Мир-Общество, на предмет обна¬ружения мест и способов добывания силы. Иначе говоря, вопрос, ко¬торый стоит, это: где в мире природы можно с помощью мира-общества и неуязвимо от мира-общества добывать силу жизни? Тем самым медленно, но верно меняется Образ мира. В ка¬ком-то смысле он оказывается гораздо ближе к Материку, чем Сулоп, и учитывает общество, хотя и не совсем так, как Тело справедливости. В новом Образе мира приглушаются детская глу¬пая наглость и хамство, потому что взрослый знает, что безопас¬но можно играть в Теле справедливости только с теми, кто тебя любит. Чужие люди просто бьют. И часто насмерть. Общество, которое теперь учитывается в Образе мира — это, своего рода, общественная природа человечества, это такие же ус¬ловия жизни на земле, как и природные, хотя и созданные людь¬ми. Это то, что от меня не зависит и что может меня уничтожить без пощады и скидки на то, что я тоже человек. Это то, что надо знать и учитывать при создании своих новых миров, как природные условия, и с чем нельзя договориться, в отличие от людей. Попро¬буйте договориться с законодательством или налоговиками. Как, впрочем, и со всеми другими собирателями излишков жизненной силы, вроде грабителей. Мир людей разделяется на тот, с которым можно договари¬ваться, и тот, который надо просто знать, как природу. В итоге рождается новый Образ мира, который мазыки назы¬вали Стодень. Стод — это по-офенски Образ, Бог, Судьба. Стодами называли и иконы — изображения бога, божьи образа. Стодень — это божий мир или, точнее, Образ Божьего мира. Это та часть мира, с которой нельзя договориться, и которую надо просто знать и учитывать как данность, как условия нашей жизни. Стодень — гибкий образ мира, который постоянно дораба¬тывается, изменяется и достраивается в соответствии с тем, что ты узнаешь о мире. С появлением Стодня человек раздваивается в своей внут¬ренней жизни, потому что сохраняет и Сулоп. В него ты отправляешь все то, что узнаешь о мире людей, как о дороге к мечте, но что не может оказать воздействие на твое выживание. Теперь Сулоп — это сказка, это знания не о мире, а о том, что знают о мире люди. Все, что знали наши предки о мире, все их взгляды на устройство мира, на его мифологию, отправляют¬ся в Сулоп. Туда же, как ни странно, идет и вся наука, прямо не применяемая тобой. Все, что дает надежду, складывается в Су¬лоп и там постепенно забывается. Мифологическая и научная картины мира мирно уживаются в Сулопе до тех пор, пока не появляется возможность столкнуть¬ся с их частями в жизни. Тогда это переносится в Стодень. Стодень — это то, что обеспечивает твое выживание сегодня. Какие-то части его могут не соответствовать действительности, как ее представляет наука или другие люди, но они всегда соот¬ветствуют твоим представлениям о действительности. Причем на уровне прямых причинных связей, то есть корней того, что с тобой происходит. Корни корней, которые ты проверить не можешь, отсыла¬ются в Сулоп — мир, где живут первопричины, философия и объяснения отвлеченных понятий. Уже из этого описания Стодня и Сулопа видно, что оба эти понятия сложные, и Сулоп, к примеру, должен делиться на две части. Ту, что возникает в отрочестве, и ту, что дополняется после рождения Стодня. Это действительно так. Сулоп отроческий тоже никогда не является чем-то постоян¬ным. Он меняется вместе с познанием мира и появлением каж¬дой новой мечты. При этом сутью его является Образ мира-се¬мьи, где ты имеешь свою долю-удел, то есть он является Миром счастья. Сулоп взрослый, хотя и сохраняет эту основу, живет больше за счет изменяемой мечтами о хорошей жизни части. Поэтому сутью взрослого Сулопа оказывается Мир Мечты, который пря¬чется в душе каждого человека, но тайно правит всеми его по¬ступками. Вспомним, отказ от Сулопа и принятие ценностей взрослого мира было вынужденной мерой, своего рода отступлением юно¬сти под разрушительным напором действительности на их пер¬вые миры. Это значит, что в душе любого юноши звучит в тот миг клятва: хорошо, вы сильнее, я отступлю, но потом я вернусь и построю свой мир еще раз и так, что его никто не сможет разру¬шить! И построю таким, как я хочу, и так, что никто не сможет в него вмешиваться и мне указывать! Я буду полным хозяином в сво¬ем доме, так что вам останется только завидовать и проситься ко мне! Иначе говоря, Сулоп, после перехода во взрослость, оказы¬вается тем, чего человек стыдится, как своей детской слабости, незрелости и уязвимости, но что он при этом тайком воплощает всю оставшуюся жизнь до старости. Старость, правду сказать, отменяет Сулоп, уничтожает раз¬двоенность и заставляет принять то, что есть, то есть Стодень. Тогда идет обращение к Богу, создавшему Божий мир, как об¬разцу совершенства, и просьба принять в новое ученичество до и после смерти. Вероятно, именно это возвращение цельности и воспринимается мудростью. Для нас важно понять: все, что взрослый человек делает, де¬лается ради воплощения Сулопа — Мира Мечты, основа которо¬го закладывается в отрочестве, а попытки воплощения осуще¬ствляются в юности. Самое страшное в этом то, что Сулоп оказывается спрятан¬ным и никогда не пересматривается. В итоге его нельзя вопло¬тить, поскольку он изначально создавался нежизнеспособным глупым и вредным подростком. Но при этом нельзя и отменить, потому что человек не просто его прячет, а еще и скрывает даже от самого себя. И получается, что Сулоп правит и заставляет совершать дей¬ствия, можно сказать, вершить всю жизнь ради неверно постав¬ленной цели. Сулоп обязательно надо признать, вытащить на свет, под¬робно описать и изменить в соответствии с тем, как ты видишь действительность сегодня. Попросту говоря, надо сделать целеустроение своей взрос¬лой жизни, опираясь на Мир Мечты, потому что так или иначе он вырастает из Материка, то есть из предельно доступного че¬ловеку соответствия действительности. А это значит, что Сулоп, Мир Мечты, есть прямая и жесткая связка действующего Разума с его основаниями. Исключать ее из своей жизни — значит терять возможность действительно что-то сделать. Можно сказать, что потеря Сулопа, произошедшая, когда взрослое общественное мнение признало его постыдным, как детский онанизм, повела к потери магических способностей че¬ловечества. И теперь мы заняты барахтаньем в поверхностной пене жизни, которая есть борьба за выживание. Божественность же утрачена не только для нас, но и для нашего понимания. Однако, что важнее всего, описание Сулопа, то есть Мира своей Мечты, прямо и жизненно необходимо при создании пред¬приятия, если ты, конечно, хочешь стать его действительным Хо¬зяином. И вытекает это из того, что Хозяин всегда точно знает, ради чего он делает предприятие. Если же он его просто делает и не задумывается, значит, он раб, а не господин. Он просто биоло¬гический придаток к большой общественной машине по пере¬качке природных ресурсов в деньги. В общем-то, вполне возможен и такой путь. Это всего лишь вопрос выбора.
