Дед не любил об этом вспоминать, И лишь под стопку, две анестезии. Он мог...

Дед не любил об этом вспоминать,
И лишь под стопку, две анестезии
Он мог совсем немного рассказать
От той войне, когда его просили.

«…Шумели воды быстрого Днепра,
Шёл 43-й год... Освобожденье.
Засели фрицы в наших хуторах,
Ждала Земля и ждал народ спасенья.

В село ворвался наш Гвардейский полк,
А немцы высоту в ту пору взяли:
Стрелял фашист и скалился, как волк,
А мы своих товарищей теряли.

Под пулями на животе, меж мин
Мы подползли к орудию у ДЗОТа –
Я, мой товарищ – храбрый осетин,
Досталась нам нелёгкая работа:

Гранату на прицеле разместив,
Орудие мы вывели из строя,
Но не смогли обратно отползти,
Попали под раздачу...два героя!

Раздался взрыв. Шум в голове стоит.
Осела пыль. В ушах как будто вата.
Товарищ ранен, и рука лежит,
Его рука! Оторвало гранатой.

Но он поднялся, руку подобрал,
И это мне во снах доныне снится,
Ворвался в ДЗОТ. Что мочи есть хлестал
Оторванной рукой ошеломлённых фрицев.

Они не стали по нему стрелять,
А я стрелял...и положил с «пятнашку».
Потом три дня пришлось в селе лежать,
Чтоб не нашли фашисты, раньше наших.

Контузило, и кисть на волоске,
Как тряпочка никчёмная висела.
Но сила в моём целом кулаке
Меня спасала и во мне горела.

Когда хирург уже «приговорил»,
И кисти ампутация грозила,
Его за горло я тогда схватил:
«Пришей её, а то тебе могила»!

И кисть пришили. Вот я здесь сижу.
Мёртв осетин, а Орден мне достался...
Но подвигом я вовсе не горжусь,
Душой на поле битвы я остался…»

Дед замолкал, немного охмелев,
Жалел друзей, жалел врагов - всё ж люди!
Прошла война, остыл звериный гнев,
Но живы те, кто нас и их осудит.

Прошли года. На пальцах можно счесть
Фронтовиков, свидетелей Победы,
Ну а во мне и грусть, и радость есть,
И боль души воюющего деда.

Война идёт на танках, «калашах»,
Война - она правителей решенье,
Кому-то "мат", ну а кому-то "шах",
Одним – Победа, оным – преступленье.

Невидимая бойня и война
Идут сейчас по воле кукловодов.
Пусть цель войны народу не ясна, -
Никто и не считается с народом.

Мой дед семью и землю защищал,
От тех, кто испокон роднился с нами.
С тех пор никто сценарий не менял,
И снова «близких» сталкивают лбами.

О дедушке я детям расскажу,
Чтоб помнили. И чтобы понимали,
Есть разница, Отчизне я служу,
Иль тем, кто за барыш её продали.
Анна Зарецкая