ВАЛЕРИЙ ЧКАЛОВ. ВОСХОДЯЩИЙ ШТОПОР
ВАЛЕРИЙ ЧКАЛОВ. ВОСХОДЯЩИЙ ШТОПОР
Ему было суждено стать героем удивительной эпохи. Равновеликое свершениями и трагедиями время знаменательно многими победами и яркими личностями, но имя Валерия Чкалова занимает в отечественной истории особенное место. Вся жизнь этого человека – тот самый восходящий штопор, задуманная и впервые исполненная им фигура высшего пилотажа, в смысле более широком, созвучная духу не только тех времен небывалого энтузиазма, но и вообще натуре русского человека.
Чувство неразрывной связи с любимой Отчизной никогда не покидало меня. В.П. Чкалов «Великий русский народ», газета «Известия» от 26 июля 1938 года
Чувство неразрывной связи с любимой
Отчизной никогда не покидало меня.
В.П. Чкалов «Великий русский народ»,
газета «Известия» от 26 июля 1938 года
Родившийся 2 февраля 1904 года в Василёвой слободе Балахнинского уезда Нижегородской области мальчик рос десятым ребенком в типичной семье мастерового-волгаря среднего достатка. Отец Чкалова, Павел Григорьевич, трудившийся клепальщиком на одном из судоремонтных предприятий, был по природе суровым, но справедливым, нетерпящим лжи человеком. Воспитывавшиеся в строгости дети родителя побаивались, но тот наказывая Аверьяна больше для порядка, чем из желания обуздать кипучую натуру сына, пожалуй, даже негласно поощрял рискованные забавы сына, не без основания полагая, что они закаляют волю и характер мальчика.
Валера же, признанный лидер среди своей «горской» ватаги, запросто выходил «стенка на стенку» против «базарских», живших в окрестностях рынка ребят, многие из которых были гораздо его старше. Но исключительная сила и очень рано проявившаяся воля к победе позволяли ему всегда одерживать верх. Не было ему равных и в купании: еще мальчишкой он запросто мог переплыть широкую в этом месте Волгу и поднырнуть под огромный, шириной в несколько десятков бревен плот и, вынырнув, спрятаться за каким-нибудь топляком и долго и не без удовольствия наблюдать за суматохой потерявших его из виду товарищей. Зимой же отчаянному сорванцу не было ничего милее катания на санках и лыжах с головокружительных волжских круч, - захватывающую дух скорость и волшебное ощущение недолгого полета заставляло чаще биться сердце будущего прославленного авиатора.
Детство Валерия, как и большинства ребятишек его среды, длилось не долго, очень скоро паренек пошел «в люди». Посланный учился в техническое училище города Череповца, Чкалов так и не смог его окончить, - в 1918 году учебное заведение закрылось, и юноше пришлось вернуться на Родину.
Вернувшись в Василево, молодой человек трудится вместе с отцом. Но профессия кузнеца или клепальщика паровых котлов его не привлекала. Как и все, кто вырос на Волге, он хотел плавать на знаменитых сормовских пароходах, - нет, наверное, ни одного волгаря, который бы не мечтал об этом. Однако сперва устроиться удалось лишь кочегаром на один из земснарядов и только потом на пароход «Баян». Эта первая чкаловская навигация хоть и оказалась недолгой, - всего то несколько месяцев 1919 года, - но оставила неизгладимые впечатления на всю жизнь. Своего первого капитана Бармина он узнает почти через двадцать лет, будучи уже известным всей стране летчиком, в одном из своих избирателей города Дзержинска, поддержавших его выдвижение депутатом в Верховный Совет СССР. Нахлынут воспоминания, заиграет на губах знаменитая чкаловская улыбка и он, приобняв за плечи своего доброго знакомого, расскажет о прежней жизни собравшимся. Стоит добавить (и это очень характерно для Чкалова, всегда чутко отзывавшегося на чужую беду), что с буксира Валерий уволился лишь для того, чтобы уступить свое место остро нуждающемуся в заработке многодетному товарищу.
Валерий Чкалов в группе курсантов летного класса
Но иная страсть владела юношей, другая стихия все больше и больше привлекала его. Лазурная синь неба и вольный полет птиц, воздушные пируэты стрижей и ласточек, упрямая борьба чаек с налетавшим бешенным ветром завораживали его с детства. А однажды увиденный приводнившийся на Волгу гидросамолет окончательно укрепил паренька в желании летать, стать авиатором. Вскоре представился и случай воплотить свою мечту в жизнь. В Нижегородский 4 авиапарк, в который Чкалов стремился попасть любыми путями, устроился на работу по рекомендации своего брата Владимира его земляк и товарищ по детским забавам Лева Фролищев, который и помог юноше «прописаться» среди нижегородских авиаторов в качестве помощника механика. С этого дня Чкалов навсегда связал свою судьбу с небом.
Не останавливаясь на достигнутом, молодой человек упрашивает начальника парка направить его на учебу в летную школу. Волевой, целеустремленный, по-настоящему влюбленный в авиацию паренек вызывает всеобщую симпатию, но он еще слишком молод для того, чтобы стать пилотом. Однако настойчивость и приписанный к возрасту лишний год помогают добиться своего. Вскоре Валерий направляется в знаменитую Егорьевскую военно-теоретическую школу ВВС, потом продолжает совершенствовать свое мастерство в Борисоглебской военной авиационной школе летчиков, Московской военно-авиационной школе высшего пилотажа и Серпуховской высшей авиационной школе стрельбы, бомбометания и воздушного боя, а затем получает назначение в Ленинградскую Краснознамённую истребительную авиаэскадрилью, в которой в свое время служил другой великий пилот-нижегородец Петр Николаевич Нестеров.
Вообще, при кажущейся несхожести характеров этих двух великих пилотов в их жизненном пути, равно как и во вкладе в развитие мирового воздухоплавания немало общего. Оба «болели» небом, не мыслили себя вне авиации, оба никогда не останавливались на достигнутом, подходили творчески к своей профессии и доказали всему миру практическую ценность своих революционных идей. И Чкалов и Нестеров встречали непонимание и противодействие со стороны тех, кто видел в их смелых экспериментах лишь рискованную и никчемную воздушную акробатику. Наконец, - и это самое главное, - оба они были патриотами, жившими единственно славой своей Родины. Что касается самого Валерия Чкалова, то отзывы о годах его летного обучения и его товарищей, и строгого начальства точнее всего можно выразить словами, сказанными в свое время в аттестации Нестерова: «летчик выдающийся». И еще: «идеальный тип будущего офицера …. храбростью, могущего увлечь за собой своих подчиненных в бою». Все это так, с той только разницей, что Чкалов своей жизнью увлек за собой миллионы людей.
Авария в г.Горьком
Успехи в учебе перемежались с регулярными отсидками на гауптвахте то за взятый в неурочное время для испытаний самолет, то за бесшабашный пролет под мостом в самом центре Ленинграда. Принято считать, что Валерий Павлович являл собой тип человека рискового, не могущего жить без адреналина, но причиной всех тогдашних летных, по выражению одного из его начальников, «художеств» было испытание не своего характера или самоутверждение в глазах окружающих, а желание прочувствовать машину, выжать весь заложенный в нее конструкторами потенциал, выявить недостатки самолета, а значит и улучшить его. Чкалов был пилотом «от бога», чувствовавшим машину каким-то интуитивным, шестым чувством, не терявшим самообладания в самых, казалось бы, безвыходных ситуациях, - он всегда молниеносно принимал единственно правильное решение и тем спасал и себя, и машину.
Вообще, полет Чкалова, и об этом говорят все без исключения видевшие его современники, отличался той индивидуальной легкостью и красотой, что присуща подлинному мастеру своего дела. Он летал душой, это была настоящая симфония скорости, отваги и виртуозного мастерства, о чем очень точно скажет его друг и второй пилот экипажа легендарных дальних чкаловских перелетов на АНТ-25 (или, как его еще называли, РД – «Рекорд дальности») Г. Байдуков: «Великий художник пилотирования». Впрочем, и волжская удаль давала себя знать: однажды на спор Чкалов сорок пять(!) минут безостановочно делал в небе одну мертвую петлю за другой, всего числом 250. Навряд ли такая проверка, как пытался ее представить сам Валерий Павлович, была нужна ему и пилотируемой устаревшей модели.
Здесь же, в Ленинграде Чкалов обрел и семейное счастье с удивительно чуткой и доброй молодой учительницей Ольгой Ореховой.
Потом была не слишком удачная с точки зрения карьеры служба в военной авиации, несколько лет работы инструктором Осоавиахима и пилотом гражданских авиалиний. Но спокойная летная жизнь была Чкалову в тягость. Вынужденно отстраненный от скоростной, «настоящей» авиации, летчик забрасывал различные инстанции просьбами о переводе на должность летчика-испытателя. Наконец, в 1930 году он получает назначение в Научно-испытательный институт ВВС РККА, где и раскрывается его талант испытателя боевых машин. Впоследствии Валерий Павлович совершенно справедливо будет говорить о том, что летчик – полноправный соавтор конструктора, ибо выявление всех технических недочетов на практике еще до запуска машины в производство, - залог совершенствования аппарата, повышение его полётной безопасности. К своим обязанностям он относился очень ответственно, не терпел небрежности ни в чем, и в этом был требователен и к себе, и к окружающим. Всего за два года Чкалов совершил свыше восьмисот испытательных полетов на тридцати типах самолетов, - этот своеобразный рекорд до сих пор никем не превзойден.
Чкалов после аварии
В 1933 году Чкалова прикомандировали к конструкторскому бюро Николая Поликарпова, и Валерий Павлович продолжил свою работу летчика-испытателя уже на Московском авиазаводе №39 имени Менжинского. А 25 декабря 1936 года он назначается еще и шеф-пилотом Горьковского авиазавода № 21 имени С. Орджоникидзе. С этого времени Валерий Павлович бывает в нашем городе регулярно, посещает и родное Василево. С городом Горьким связано и еще одно печальное событие в жизни пилота: при испытаниях нового истребителя двигатель машины разрушился прямо во время полета, Чкалову чудом удалось посадить самолет, а сам летчик отделался относительно легкой травмой головы, - до этого были и другие неудачные полеты и посадки, но это была первая серьезная катастрофа в его карьере.
Пятого мая 1935 года за свой героический труд летчик был награжден высшим знаком отличия Советского государства – орденом Ленина. Если сказать, что В. Чкалов пользовался в те годы популярностью – это не сказать ничего. Плоть от плоти своего народа, выходец из заштатного села когда-то безнадежно провинциальной Нижегородской губернии, он воплощал собой реализовавшуюся народную мечту о веками желаемой светлой и высокой доле, материализацию смутного, почти инстинктивного порыва каждого русского человека быть полезным своей Родине, живой идеал высшего предназначения, смутно чаемого сердцем каждого гражданина огромной державы. Народ действительно любил своего героя и герой, бесхитростно и также по-русски, без позы, отвечал ему взаимностью всей широтой своей души. Человек, обласканный властью, запросто беседовавший со Сталиным и даже дерзящий ему в своем прямодушии, Чкалов не делил на больших и малых ни людей, ни народы, с одинаковым вниманием относился и к нуждам крупных предприятий, и к бедам простых людей. Он никогда не был идолом, но являлся образцом для целых поколений.
И в Горький, и в родное Василево Чкалов часто прилетал на собственном, подаренным ему государством самолете. Появление в небе простенького «кукурузника» У-2, окрашенного в нежные коричнево-бежевые тона, земляки всегда ожидали с нетерпением, иногда по нескольку часов ожидая его прилета, - о прибытии Валерия Павловича на Родину каким-то неведомым образом всегда становилось известно заранее. Впрочем, василевцы в каждом самолете видели машину своего героя, просто не допуская мысли, что летать здесь может кто-то еще. И уж если он прилетал в Василево сам, то ликованию не было границ. Кроме того, односельчане знали, что их герой обязательно будет катать на самолете всех желающих. Иногда, прибывая в Горький на поезде, Чкалов добирался до родных пенат по Волге, нередко сам вставая за штурвал катера, лихо, по-чкаловски подлетавшего к василевской пристани, где уже толпились встречающие. Свидания с земляками всегда проходили задушевно. Вспоминали о былом, судачили о житье-бытье, шутили, пели.
Фотографии тех лет рисуют самую непринужденную, «непостановочную» обстановку этих встреч. И везде, повсюду В. Чкалова сопровождала неуёмная детвора, стоило лишь ему появиться, как весело галдящая орда тотчас же окружала его и засыпала вопросами об авиации, московском кремле, дальних перелетах. Не отставали и взрослые, расспрашивая о жизни в мире и интересуясь международным положениемю.
В.Чкалов с сыном и женой на Волге
Родная Волга накрепко привязала к себе своего сына. Даже готовясь к перелету через Северный полюс, Чкалов нередко планировал тренировочный маршрут так, чтобы пронестись над волжской гладью, приветливо покачивая своим краснокрылым АНТ-25 натужно пыхтящим и отзывающимися радостными гудками пароходам. А гостя на Родине, заядлый рыбак Чкалов непременно затевал ловлю бреднем знаменитой волжской стерлядки, вставая тянуть вместе со всеми гигантскую сеть или лично садясь за весла рыбацкой лодки. Охотником он был не менее азартным, неподдельно расстраиваясь из-за каждого промаха или некстати застрявшего в ружейном казеннике патрона. Еще одной страстью в последние годы жизни Чкалова стала фотография. Валерий Павлович увлеченно снимал на «Контакс» знакомых, волжские виды, свою семью. Зная обстоятельность, с которой он неизменно принимался за любое дело, а также учитывая его живой интерес ко всему происходящему в стране, можно с высокой степенью вероятности говорить, что и в фотографии наш великий земляк достиг бы несомненных успехов.
Часто Валерия Чкалова как активного пропагандиста технических видов спорта приглашали председателем жюри различных соревнований. Здесь, как и всегда, он относился к своим обязанностям очень серьезно, - в любом деле мелочей для него не существовало. На состязаниях по мотоспорту он неизменно появлялся задолго до их начала и, пройдя в гараж, лично убеждался в исправности каждого мотоцикла, а его неподражаемый окающий басок то внушительно распекал кого-то из организаторов, то заходился заразительным смехом в ответ на удачную шутку гонщиков. Для развития отечественного мотоспорта, как и профильной отрасли в целом, Чкалов сделал очень много. Во многом благодаря его кипучей энергии советские спортивные мотоциклы очень скоро составили достойную конкуренцию зарубежным аналогам, а по некоторым параметрам даже превзошли их.
Валерий Павлович, сам щедро одаренный от природы недюжинной силой и феноменальным здоровьем, к любому виду спорта вообще был неравнодушен. Порой, в редкие часы досуга он не мог отказать себе в удовольствии «поболеть» на футбольном матче или увлеченно сопереживать участникам конных бегов на ипподроме.
В конце 1930-х имя прославленного летчика было синонимом победы, символом всего самого передового. Иногда встреча с Чкаловым предрекала успех почти мистическим образом. Удивительно, но на церемонии награждения призеров, что проходила на водной станции «Динамо» в городе Горьком, судьба свела героя с никому тогда неизвестным планеристом и начинающим конструктором. Мог ли предположить Валерий Павлович, что вручает приз победителя регаты человеку, в недалеком будущем прославившему на весь мир Нижегородчину своими фантастическими изобретениями? Навряд ли. А вот создатель судов на подводных крыльях и летящих над водой экранопланов Ростислав Алексеев вспоминал об этой встрече всю жизнь, считая это событие для себя знаковым.
Встреча Чкалова в Василево
Гордостью отозвалась в сердцах земляков весть об успешном пятидесяти шестичасовом, рекордном по дальности перелете чкаловского экипажа из Москвы в Петропавловск-Камчатский. Маршрут был определен лично И.В. Сталиным, который, осознавая важность новой победы советской авиации, первым встретил на аэродроме возвратившихся в столицу героев. Конечная точка маршрута, остров Удд стал носить имя Чкалова, а членам экипажа было присвоено звание Героев Советского Союза. Об улыбчивом бесстрашном пилоте-волгаре с упорно спадающей на лоб прядью русых волос заговорила вся страна. Миллионы мальчишек мечтали стать пилотами мощных большекрылых машин, быть такими же отважными как Чкалов. И без того популярные в то время аэроклубы и станции авиамоделистов при