Советую прочитать. Мне очень понравилось. Автор к, сожалению, неизвестен<br><br>Баян<br><br>Священный дивный край земли! Когда-то Боги нас вели<br>Сюда веками из глубин страны далёкой. Я один<br>Об этом знаю и пою, но только эту песнь мою<br>Не слышат люд
Советую прочитать. Мне очень понравилось. Автор к, сожалению, неизвестен
Баян
Священный дивный край земли! Когда-то Боги нас вели
Сюда веками из глубин страны далёкой. Я один
Об этом знаю и пою, но только эту песнь мою
Не слышат люди. Их сердца – погрязли в быте. Нет конца
Суетам. Что там Старина? Она забыта… Но она –
Зовёт из хаоса веков, сердца поэтов и волхвов,
Звучит аккордом тихих струн, на серых камнях древних рун
Забытой тайной… Где конец Священным резам? И певец –
Высокий, стройный и седой – тряхнул устало головой:
«Вон впереди на камне след, черты замшелой, чьих-то Вед
Забытый знак… На ней крючки, как будто камень червячки
Когда-то грызли… Кто прочтёт такую надпись? Степь живёт
Теперь без Индов. Лишь гранит тех дней далёких след хранит.
Ну что, хранитель?» - и старик щекой обветренной приник
К седому камню: «Ждёшь своих? Я вижу, верен ты… О них
Я буду петь, но не сейчас, и будет правдой мой рассказ…
Смотри, Хранитель, с дальних гор ласкает ветер… Свет, простор!
Какие краски! Синь небес слилась со степью… Темный лес
Живой зелёною волной клубится к югу… И – покой!
Какой покой кругом разлит! Душа поёт, душа парит,
Ей места нет в груди моей, её влекут цветы полей,
Дыханье сосен, шелест трав, блеск вод хрустальных, тень дубрав,
Туманов робкие дымки, и берега святой реки…
Душа вольна, предела нет восторгу сердца». Но поэт,
Поднявшись на курган степной, вздохнул: «Обманчивый покой,
Он только с виду. Степь бурлит, её волнует и манит
Какой уж век земля Отцов. И сколько русских удальцов
Сложило головы в борьбе с великой степью… Дань судьбе
Русь платит кровью с века в век. Такой путь русских». Человек
Вгляделся в дали: «Вон курган Обринов грозных. Истукан –
Свидетель дедовских эпох – на нём застыл. Другой курган
Древнее. Видимо, Славян… Его оставил Род степной,
И неизвестно, чей покой он стережёт. Курган забыт.
Пусть витязь с миром тихо спит в своей могиле… Подо мной
Курган, насыпанный ордой угрюмых, диких сыновей
Змеи – праматери своей. Куда ни кинь усталый взгляд –
Везде разбросано стоят давно исчезнувших племён
Могилы – памятник времён, далёкой, тёмной старины
И бесконечной злой войны, которую родной народ
Века с пришельцами ведёт». Певец присел. Поднял глаза.
Лазурью светлой небеса потоком вечным и живым
Неслись в сиянии над ним. И в высь, в сияющую даль,
Душа рванулась… И печаль холодной скользкою змеёй
Упала с сердца. «Что со мной?» - поэт очнулся. «Ваш чертог!
О Боги Русов! Как я мог забыть о Вас? Прощенья нет.
Какой же я певец-поэт? Меня, хранителя Земли,
В глубокою печаль ввели курганы эти и века…
Простите, Боги, старика! О Боги светлые, не раз
Вы приходили в трудный час к поникшим Русским племенам,
Вели к надежде, Слава Вам! Не раз во время трудных битв
Вы были рядом и молитв не ждали наших. Стали звон
Для Вас призывом был и стон Земли истерзанной живой…
Простите! Долг священный мой – воспеть и Вас, и Ваш народ,
Напомнить боль утрат, невзгод, печальный отзвук давних бед
И древних памятных побед. Услышьте, Вещие, глас мой!
Поклон тебе, Сварог седой, стославный Велес, Хорс, Перун!...»
Певец дотронулся до струн, и голос сильный зазвучал
Над дикой степью… И начал под пенье гуслей дивный стих
Слагаться в сердце. Мир затих, внимая гимну. Лес, поля,
Река, озёра, вся Земля – застыла, вслушиваясь в слог:
Не человек, казалось – Бог поёт незримо, и Ему
Под вечным солнцем одному дано свободно и легко
Сказать о жизни… Далеко разлилась песня. На крылах
Её нёс ветер. И свой страх преодолев, слетелся рой
К кургану птиц. И волчий вой затих вдали… Покинув тень,
К певцу из леса шёл олень, барсук средь зарослей спешил
Вслед за оленем. Барс кружил неслышно рядом в ковылях,
И старику тревожно вняв, застыл, как вкопанный, табун
Тарпанов вольных. Звуки струн мир степи дикой услыхал.
А голос лился, тосковал, взывал к грядущему, манил,
Смеялся, плакал и любил!.. Он пел о Вечном, о Живом,
О Русской Доле и о том, как славен труд, как жнут хлеба,
Как осетров со дна Днепра в прохладной тишине ночной
Выносит невод. Как с зарёй идут покосники в поля,
Как расцвела Отцов земля, согретая теплом сердец…
Он пел о том, как Род – Отец усилил Русь. Как Святославъ,
Полки отборные собрав, геройствовал в земле булгар,
Как князь разбил войска хазар, косогов, ясов, как спалил
Итиль, Дербент. Как много сил ушло на то, чтоб взять Саркел…
Певец о Русском Войске пел, о доблести и о борьбе,
О трудной воинской судьбе, о том, как Вещий Воин-Князь,
Своею удалью гордясь, шёл в битвы первым. Как судьба
Его сквозь время провела – бороться с тьмою… И старик
Душой крылатою проник за горизонт, в степную даль,
Туда, где бушевала сталь, где с саблею встречался меч
И головы летели с плеч, где кровь лилась и где горел
Надменный, царственный Саркел…
Прошло виденье, и поэт замолк, задумавшись… Слов нет,
Погиб могучий каганат, но почему-то он не рад.
«Святая Русь! Сражаться с тьмой тебе приходится одной,
Былых союзов больше нет, вожди забыли мудрость Вед,
Предали Огненных Богов и приютили злых попов
С Царьграда, Рима. Чернобог – для всей Руси хазар берёг…
Но слава Вещим, слава Вам!» Поэта руки к небесам
Взметнулись. Острый его взгляд увидел, как над ним парят
Меж белоснежных облаков Орланы – вестники Богов.
И слёзы радости из глаз упали наземь: «Боги! Вас
Узрел я сердцем! Над землёй Ваш Дух кружится. Голос мой
Не зря звучал степи, лесам, реке и Вечным Небесам!»
(имя автора неизвестно)