РАЗМЫШЛЕНИЯ НА ПЕЧКЕ.

РАЗМЫШЛЕНИЯ НА ПЕЧКЕ.
В голодной России

В начале девяностых, когда Россию лихорадило, трясло и призрак голода, казалось, стоял у наших ворот, приехала в Вологду из США одна уже немолодая активистка из какого-то благотворительного фонда, что бы оценить масштабы нашей гуманитарной катастрофы и потребность в оказании помощи.
Не знаю, насколько искренне эта дама была настроена нам помогать, но ясно было, что западному обывателю рисовались картины ужасного голода в России, как было, например, это в тридцатые годы в Поволжье…
Меня попросили оказать содействие этой благотворительной даме и провести ее по нашим деревням. Помню, приехали мы в Усть-Кубинский район, пришли в дом к одним моим старикам.
- Вот, - говорю, - познакомьтесь. Эта женщина приехала из Соединенных Штатов, чтобы организовать возможную гуманитарную помощь гражданам России.
Вряд ли старики поняли, что это такое - гуманитарная помощь из Америки, но реакция на иностранку была чисто русской.
- Господи, - всплеснула руками дородная хозяйка и запричитала: - Худая-то какая! Голодная поди! С самой Америки! Ну-ко, дед, полезай скоряя в подпол.
И тот час появился говорливый самовар, загремела печная заслонка, и паря духовито, образовались на столе щи, картошка с бараниной, румяные рыбники, пироги с яйцом и сметаной, молоко, творог, рыжики и грузди, огурцы и квашеная пластами капуста, мед и всевозможные варенья… Я давно заметил, что гости из стран с устоявшейся капиталистической экономикой, за столом, если за него платить не нужно, сытости не понимают. Да еще, если продукты на нем, самые, что ни на есть натуральные, которые за границей стоят безумных денег…
Наша американская благотворительница едва вылезла из-за гостеприимного стола. С большими предосторожностями усадил я ее в машину и повез на другой конец деревни, где все, почти из слова в слово повторилось…
Через неделю, страдая от переедания и несварения желудка, непонимания всего происходящего, американка уехала. Гуманитарной помощи от нее, насколько мне известно, не поступало. А может и поступало, да распродана она была, где- нибудь на подступах к России в московских ларьках…
Впрочем, зачем русскому крестьянину эта помощь, за нее потом десять раз спросят, да на всю жизнь должником оставят…
Пока у крестьянина земля да свое хозяйство есть, никакие беды ему не страшны. Недаром Василий Иванович Белов называл крестьянский дом атомной подводной лодкой в автономной плавании…
Как говорится: « Провались земля и небо, я и на печке пролежу».