ПРИШЕЛЕЦ ИЗ ПРОШЛОГО

ПРИШЕЛЕЦ ИЗ ПРОШЛОГО

Парадоксы Тмутараканского камня

В 1794 году граф А. И. Мусин-Пушкин опубликовал надпись с мраморной плиты, найденной на Таманском полуострове: «Въ лѣто 6576 индикта 6 Глѣбъ князь мѣрилъ мо<ре> по леду от Тъмутороканя до Кърчева 10000 и 4000 сяже<нъ>». С этой публикации началась история русской палеографии. А на месте находки камня археологи открыли древнерусский город – Тмутаракань (Тмуторокань).
Что такое Корчев? Ясно, что речь о Керчи, однако в древнерусских источниках Корчев не упомянут (как, впрочем, и Керчь).
Макс Фасмер возводил топонимы «Керчь» и «Корчевá» (местность в Тверской губернии), к славянскому глаголу «корчить» – ‘корчевать’, образованному от существительного «корч» – ‘пень’.
Но сегодня известно, что античный город Пантикапей (он же Боспор) в VII веке попал под влияние хазар. Город стоял на пересечении торговых путей, за ним утвердилось и быстро распространилось по ойкумене тюркское имя Карша – рынок. (Санскритское karscha – название самой мелкой монеты средневековой Индии).
Однако существовал старославянский глагол «кърчьмлявати» – ‘промышлять торговлей’ (от него по Фасмеру происходит слово «корчма»). Видимо, под влиянием народной этимологии у восточных славян Карша превратилась в Кърчев, а в XII веке после падения полугласных – в Керчь (по-русски «Крчев» не произнесешь). Но надпись сделана по языковым нормам XI веке – редуцированный полугласный «ъ» на месте.
Добавим еще, что звучание редуцированных в древнерусском языке открыл А. Х. Востоков. В год находки тмутараканского камня ему только-только исполнилось одиннадцать лет. И когда утверждают, что надпись на камне в XVIII веке подделал Мусин-Пушкин, стоит вспомнить, что и в XX столетье это было бы не по силам даже Фасмеру.
Итак, тмутараканский (а позже новгородский) князь Глеб Святославич в 1068 году по льду измерил пролив до Корчева. А через семь веков, летом 1792 года, солдаты егерского батальона, строившие на таманском прибрежье редут, обнаружили большой мраморный блок. И приспособили его в качестве порога своей казармы. Здесь загадочную надпись и разглядел педантичный командир егерей премьер-майор Христофор Карлович Розенберг. Это мы знаем со слов академика Петра Симона Палласа, посетившего Тамань через год после находки камня.
В последних числах августа 1792 года морской капитан Павел Васильевич Пустошкин погрузил камень на быстроходный авиз «Панагия Апотуменгана» для доставки адмиралу Мордвинову в Таганрог. Но адмирала в городе не оказалось. Корабль с камнем пришел в Севастополь, однако уже на рейде был сорван штормом с якорей и… очутился в Константинополе».
Только через год через год камень-путешественник вернули в Севастополь. Но Мордвинов был уже в Николаеве.
И вновь плавание. В Николаеве камень увидел один из знакомцев и корреспондентов графа А. И. Мусина-Пушкина, и, узнав о столь замечательной находке, Алексей Иванович как обер-прокурор Синода тут же подготовил указание императрицы о воздавании камню соответствующих его статусу почестей.
4 июля 1793 г. таврический губернатор Семен Семенович Жегулин пишет из Петербурга вице-губернатору Карлу Ивановичу Габлицу:
"Милостивый Государь мой Карл Иванович;
Ее императорское величество высочайше повелеть соизволила, чтобы известной камень, найденной на острове Фанагории и взятой оттуда господином бригадиром Пустошкиным, перевезен был на прежнее место откуда взят и оставлен тут был впредь до указу, с устроением приличного в округ его ограждения, и чтобы снята была его мера, а более всего слова на нем находящиеся в точной их величине и почерке; и рисунок сей дабы поднесен был ее императорскому величеству. А поелику камень сей найден таврического егерского корпуса 1-го батальона служителями, то чтобы оной (по доставлении его господином бригадиром Пустошкиным, которой о сем уже предуведомлен) положен был и паки на том самом месте откуда взят. Писано от меня воинскому в Тавриде начальнику господину генерал-поручику и кавалеру Андрею Григорьевичу Розенбергу. Ваше ж высокородие покорнейше прошу для зделания камню тому рисунка и ограждения командировать в Таман из чинов в штате состоящих кого вы заблагорассудите, предписав ему о точном исполнении высочайшего ее императорского величества повеления, выше сего изображенного. На сей конец не оставьте снабдить его и потребною суммою денег; дабы ж, при построении того ограждения, войска черноморского кошевой атаман армии господин бригадир и кавалер Чепига приказал отрядить по требованию посланного от вашего высокородия рабочих людей, а также и для хранения камня караульных. Сообщение мое к нему г-ну бригадиру Чепиге, а в небытность его полковнику армии пример майору Белому, ордер при сем препровождая.
Имею честь быть с истинным почитанием и преданностью
Милостивый Государь мой
вашего высокородия всепокорный слуга
Семен Жегулин"

Губернатор рапортовал, мол, «поелику не может он быть на том месте, где найден, то избрано для сего поблизости пристойное и сделано вокруг него ограждение с кровлею»[19], и камень водрузили в версте к югу от Тамани, у полуразрушенного турецкого фонтана. (Речь о до сих пор существующем «турецком фонтане», местной достопримечательности Тамани.) Благоустройством территории и строительством павильона «округ монументного камня» занимался «архитекторский помощник» Дмитрий Баженов. Закупались гвозди, известь, железо, доски, «нужной камень три с половиною кубических сажени, глины 75 возов да песку 15».
Августа 10 дня 1793 года заводится «По предписанию его превосходительства таврического губернатора и кавалера Семена Семеновича Жегулина о ограждении известного на острове Фанагории найденного и оттуда было бригадиром Пустошкиным взятого Камня».
29 марта 1795 года полковник Антон Андреевич Головатый пишет таврическому губернатору:
" Вашему превосходительству честь имею доложить, что сделанной над мраморным камнем с надписью деяний князя Глеба монумент поставлен от Тамана без малого на версту, близ разрушенного фонтана, а к тому между частями песчаными курганами и на самом низменном месте, так что в рассуждении очень песковатого туда расстояния редко кто и любопытствовать к нему приходит; а по сим обстоятельствам сужу я за способнее перенести оной монумент к выстроенной в Тамане в прекрасном саду каменной церкви, и при оной выстроить тот монумент не таковым планом, каков ныне есть тесен и внутрь темный, но так чтобы оной камень лежал посредине оного монумента на четырех столбах, как бы на эшафоте, с порядочною крышею <…> дабы все надписи деяний князя Глеба без трудности любопытствующим видны были, притом же для его и ради церкви единоместной караул существовать может. Итак, ежели сие покажется приятным способом воле вашего превосходительства, покорно прошу резолюцией не оставить.
Войсковой судья армии полковник и кавалер Антон Головат[ый]".

Губернатор не возражает, камень переносят к церкви.
Здесь ему предстоит войти в состав монумента, который в 1803 году соорудит архитектор Николай Львов.
В 1832 году камень определяют на хранение в Керченский музей. И лишь оттуда ­в 1851 году, перед самой Крымской кампанией (как знали, что Керчь будет сдана неприятелю), на телеге перевозят в Питер.

В интернете тмутараканский камень несколько раз опубликован в прориси (однако с ошибками).
Дождливым и теплым питерским полднем 9 июня 2009 года вместе с хранительницей археологических фондов отдела русской культуры Эрмитажа Зоей Васильевной Прусаковой мы сделали обмеры камня.

Начальный знак креста частично сбит. Видимо, плита использовалась и в какой-то турецкой постройке. Длинные косые линии перед буквами “S” (первая строка), “I” и “Д” (вторая строка) обозначают тысячу (соответственно 6000, 10000 и 4000). Слово «индикт» записано тремя строчными буквами с выносным «д», нижняя часть которого одновременно является и титлосом – знаком сокращения слова.
С чтением надписи первоначально не справились ни Мусин-Пушкин, ни академик Паллас. Мелкие ошибки есть и у расшифровавшего текст лишь через двенадцать лет после находки Алексея Николаевича Оленина. См. блистательную книгу А. А. Медынцевой «Тмутараканский камень» (М., 1979), в которой на огромном сравнительном материале убедительно доказывается, что и палеографически, и языково в конце ХVIII века этот текст подделать было невозможно.

Ширина грани, на которой сделана запись, около 24 см (вместе с фальцом – горизонтальным валиком, идущим над надписью).
Длина каменного блока 111 см. Увы, длина эта не первоначальная. Камень треснул слева от надписи (это видно на старых рисунках и чертежах ), и его обтесали.
Высота букв первой строки – от 3 до 3,5 см, во второй строке буквы чуть меньше – 2,5–2,8 м. Высота двух строк в сумме 7,5–7,8 см.
Лучшую на сегодняшний день прорись тмутараканской надписи см. в книге А. А. Медынцевой.
Камень найден в Тамани, в десяти-пятнадцати метрах от моря. Здесь летом 1792 года егеря Суворова построили для защиты пристани редут. Было это незадолго до переселения Екатериной II на Тамань запорожских казаков. В популярных изданиях сообщается, что камень обнаружен «в кладке фанагорийской крепости, или в развалинах турецкой крепости Хункала, но это ошибка. И еще: две тысячи лет назад пролив был немного уже, сегодня море слизнуло часть берега и античная пристань находится на пятиметровой глубине. Вот и прибрежные кварталы Тмутороканя сейчас лежат под водой. Впрочем, объясняют это не повышением уровня Черного моря, а изменением течений в Таманском заливе (главным образом из-за того, что полуостров Тузла стал островом).
Несколько обмерных рисунков конца XVIII и начала XIX веков дают представления о том, в каком виде предстал камень перед суворовскими егерями. По публикации Мусина-Пушкина его длина равнялась 3 аршинам и трем вершкам (2,27 м), ширина несколько менее аршина и толщина в пять с половиной вершков. Длина надписи (с учетом потери двух букв, видимо, соединенных лигатурой) – 3 греческих фута (0,926 см). Слева шло чистое поле (от него осталось лишь 19 см, но в момент находки и до начала XIX века оно было в полтора раза длиннее самой надписи – 1 м 37 см). Надпись такого достоинства должна была располагаться симметрично, а, значит, и справа шло такое же поле. (Другое дело, что правое поле утрачено много раньше открытия камня). Впрочем, если верить «патине», последние буквы обеих строк были потеряны еще в древности.
Нетрудно подсчитать, что общая длина блока при князьях Мстиславе и Глебе – 3,67 метров. Это две так называемые морские сажени (по 1,833 м).
Мраморный блок когда-то входил то ли в античную, то ли в раннесредневековую постройку, скорее всего, – греческую. (Полагаю, это был или храм, или маяк.) Мстислав в начале 1020-х постройку разобрал и использовал камень при возведении своей церкви. А почти через полвека князь Глеб велел запечатлеть на нем акт своего моремерения. (Для чего ему не было нужды извлекать камень из тела храма.)
Современный украинский исследователь пишет:

Нужно признать, что форма камня, избранного для надписи, а также место расположения надписи на боковой грани не вполне ожидаемы. При горизонтальном положении плиты (а другое представить трудно) надпись видна была бы плохо. Это было ясно уже современникам находки, и они размышляли над тем, чем мог быть вызван такой выбор. Как видно из рисунков, на верхней плоскости плиты имелось небольшое, но довольно глубокое «гнездо четырехугольной формы». Форма камня плита и четырехугольное гнездо на ее верхней плоскости заставили предположить, что Тмутараканский камень первоначально служил конструктивной деталью в здании. Такое заключение сделал уже первый ученый очевидец камня П. С. Паллас, и версия Мусина-Пушкина (способствовавшего его «экспедиции» для инспекции камня в 1793 г.) несомненно опирается на мнение академика.

П. П. Толочко. «Тмутороканский болван»
Фото:
1 Тмутараканский (тмутороканский) камень. Копия.
2 Тмутараканский (тмутороканский) камень. Надпись по верхней грани плиты.
Древнерусский зал Государственного Эрмитажа. Фото А. Ч.
3 Копия текста на камне.