✅ ОБРАЗОВАНИЕ И КРУШЕНИЕ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ТЕМА: БОЯРСКАЯ УСОБИЦА. После...

✅ ОБРАЗОВАНИЕ И КРУШЕНИЕ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ.
ТЕМА: БОЯРСКАЯ УСОБИЦА

После смерти Е.Глинской несколько дней в среде бояр и князей проходили тайные совещания, строились различные планы, создавались группировки в дальнейшей борьбе за власть. Конечно же, никто не претендовал на великокняжеский престол, но многие хотели быть первыми у этого престола для своего только блага. Князь Телепнёв-Оболенский при содействии воспитательницы Ивана IV Агриппины Челядниной пытался сохранить своё влияние на малолетнего великого князя и надеялся на помощь своих друзей. Но как часто бывает в таких случаях, его бывшие друзья начали его покидать, и их число резко сократилось.
В то же время резко усилилась группировка князя В.Шуйского, который при Василии III занимал первое место в Боярской Думе, но был отстранён фаворитом Елены на второй план, с чем не мог смириться, озлобился и вынашивал планы смещения Телепнёва-Оболен
ского. Ему удалось многих склонить на свою сторону. Как только он убедился, что большинство его поддержало, В.Шуйский объявил себя главой думского правления. На седьмой день после смерти Елены приказал схватить воспитательницу А.Челяднину и её брата И.Телепнёна-Оболенского, заковать в цени и заточить в темницу. И это несмотря на слёзы и вопли державного наследника.
Телепнёва-Оболенского уморили голодом, как были умерщвлены М.Глинский и братья Василия III Юрий и Андрей. Его сестру, боярыню А.Челяднину, сослали в Каргополь и постригли в монахини. Теперь Боярская Дума находилась в полной власти В.Шуйского и его брата князя Ивана. Спорить с ними о старейшинстве в Думе мог только Д. Вельский - родственник великого князя. Желая иметь с Д.Вельским равные права, В.Шуйский женился на юной сродной сестре Инана IV Анастасии, хотя самому уже было более пятидесяти лет, Из темниц были выпущены И.Вельский и А.Шуйский.
Однако вскоре И.Вельский, минуя В.Шуйского, стал хлопотать перед юным великим князем дать князю Ю. Булгакову-Голицыну боярство, а сыну знаменитого Х.Симского сан околышчего. Шуйские обозлились, затем разразился скандал. Шуйские обвинили И.Вельского В неблагодарности, в свою очередь, И.Вельский упрекал Шуйских в самовластии и тиранстве. Шуйские пересилили, И.Вельского вновь заточили в темницу, а его приближённых разослали по деревням, главному из них Ф.Мишурину, измученному воинами и пытками, отсекли голову на плахе перед городской тюрьмой. Но В.Шуйский недолго наслаждался властью. Вскоре он заболел и умер, вполне возможно, не без помощи своих противников.
Его место занял И.Шуйский, мало чем отличавшийся от своего брата. Первой его жертвой стал митрополит Даниил, который с И. Вельским пытался противостоять Шуйским. Даниила сослали в Иосифов монастырь, взяв обязательство не участвовать в делах государства. На его место поставили Иоасафа Скрипицына. Так закончился 1538 год. И.Шуйский узурпировал власть в Думе, но и с Иваном IV вёл себя бесцеремонно, подавая юному великому князю при-меры презрения к людям. Родственники Шуйских тоже вели себя отвратительно, грабили народ без милосердия во всех областях, где находились на кормлении. Так прошел весь 1539 год.
И.Шуйский считал нового митрополита своим другом, но грубо ошибся. Иоасаф, найдя неспособность Шуйских управлять государством, осмелился ходатайствовать перед Иваном IV и в Думе за Вельского. Многие бояре пристали к нему. Одни просили о милосердии, другие о справедливости. Сговорившись, бояре от имени Ивана IV освободили И.Вельского из темницы. И.Шуйский не смог воспрепятствовать этому освобождению, удалился от Думы и затаился. Сторона Вельских, одержав верх, имела теперь в ней большинство. При Вельских не было гонении и жестоких опал, сменили только своеко
рыстных наместников. Освобождён был двоюродный брат Ивана IV Владимир Андреевич с матерью, заточённые ещё Еленой. Внуку Василия Тёмного Дмитрию были даны послабления в темнице, с него сняли цепи и дали больше света и воздуха, на большее пойти не хватило духа. Вскоре после этого высокопоставленный узник умер.
Боярская усобица не могла не иметь отрицательных последствии во внешней политике. Крымский и казанский ханы вконец обнаглели. Крым грозился вторжением совместно с турецкими войсками, а казанцы беспрерывно нападали и грабили окрестности Нижнего, Балахны, Мурома, Мещеры, Гороховца, Владимира, Шуи, Юрьевца, Костромы, Кинешмы, Галича, Тотьмы, Устюга, Вологды, Вятки и Перми. Сын крымского хана Сагиб-Гирея Эмин с ордой тюрок-крымчаков, не встречая противодействия, грабил в Каширском уезде. Дума никак не реагировала на эти враждебные действия. И, как водится в таких случаях, враг наглел день ото дня, пока не решился, наконец, на большой поход.
Тайно готовясь к большому походу, крымский хан уговаривал казанского хана идти на Москву. В декабре 1540 года Сафа-Гирей, обойдя Нижний Новгород, подступил к Мурому, но взять его не смог. Воины и жители города встали на его защиту. Мужественно отбивали приступы и даже совершали успешные вылазки. В это время из Владимира с ратью двинулся князь Д.Вельский, а из Касимова - князь Шах-Гали. Им удалось разгромить и уничтожить немало казанских отрядов, грабивших окрестности Мурома. Сафа-Гирей, видя бесперспективность борьбы, поспешно отошёл к Казани, так что догнать его не было никакой возможности.
Этот неудачный поход умножил число недовольных Сафа-Гиреем в Казани. Часть казанской знати, в число которой входил князь Булат, тайно писала в Москву, что готова убить или выдать Сафа-Гирея, который отнимает у них и народа собственность, а казну шлёт в Крым. Боярская Дума распорядилась, чтобы воинство из семнадцати городов собиралось во Владимире для похода на Казань. Возглавить его должен был отошедший от дел князь И.Шуйский. С князем Булатом вели переписку, но с походом не спешили, ждали перемен в Казани. Сдерживало этот поход и ещё одно обстоятельство: догадывались, что крымский хан может тоже начать поход. На этот случай стали собирать рати в Коломне.
Здесь впервые Иван IV осмотрел стан войска. Предположение бояр о походе крымского хана оправдались. Весной 1541 года Сагиб-Гирей двинулся в поход со всей ордой. Кроме этого, с ним были отряды из Ногайской орды, Астрахани и Османской империи. Благодаря этому Сагиб-Гирею удалось собрать около 100 тыс. человек. На этот раз казаки не участвовали в походе крымского хана (прежние обиды на Москву подзабылись), но и не препятствовали предпринятому походу. После обнаружения начала похода Сагиб-Гирея, рати были до
полнительно двинуты к Серпухову, Калуге, Туле, Рязани. Князья И.Шуйский и Шах-Гали оставались со своим войском во Владимире стеречь казанского хана. Князь Д.Вельский, назначенный главным воеводой, прибыл в Коломну и вывел войско в поле.
В это время Сагиб-Гирей подступил к Зарайску, но не смог его взять. Воины и жители, воодушевлённые воеводой Назаром Глебовым, отразили приступ. 30 июля войско Сагиб-Гирея подошло к Оке и стало на высотах, расставив пушки. Противоположный берег был занят передовой ратью князей И.Турунтая-Пронского и В.Охлябина-Ярославского. Полагая, что больше войска у них нет, Сагиб-Гирей приказал туркам начать обстрел, а остальным спустить плоты и переправляться. Стрельба турок из пушек возымела действие, московская рать пришла в замешательство, так как у неё не было огнестрельного наряда.
Но здесь подошла рать князей Пункова-Микулинского и Серебряного-Оболенского, замешательство прекратилось. Вскоре подошли рати князей М.Кубенского, И.Шуйского-младшего и самого Д.Вельского, которые поставили свои знамёна на высотах. Сагиб-Гирей, видя подход всё новых и новых московских сил, хотел уже было отойти, но военачальники удержали его от этого. Весь день с обеих сторон велась стрельба. Наступила ночь. Из Москвы подходили всё новые и новые рати. Слыша увеличивающийся шум московского воинства, Сагиб-Гирей не выдержал и начал отступать, да столь поспешно, что часть обоза уничтожил, другую часть и часть турецких пушек бросил. Они-то и достались московскому войску в качестве трофеев.
Д.Вельский отправил князей Микули некого и Серебряного преследовать крымчаков, а И.Кашина сообщить в Москву, что Сагиб-Гирей повернул обратно. Однако крымский хан двинулся к Пронску и 3 августа 1541г. подступил к городу. В Пронске начальствовал воевода В.Жулебин, который имел мало людей, но так организовал оборону, что отбил приступ. Сагиб-Гирей приказал готовить туры для нового приступа, но узнав, что к Пронску приближаются московские рати, сжёг их и 6 августа ушёл от Пронска на юг. Московские рати преследовали его до Дона, уничтожая и пленяя отставших. В это время князь Воротынский разбил царевича Эмина, который пытался грабить Одоевский уезд.
Срыв похода Сагиб-Гирея был, безусловно, большим успехом князя И.Вельского, который возглавил тогда Боярскую Думу. Однако этот успех ещё больше разозлил И.Шуйского-старшего и его сторонников, которые не дремали и склонили на свою сторону князей Кубенских, Д.Палецкого, казначея Третьякова, многих людей в Москве и других городах, особенно в Новгороде. Войско во Владимире также поддержало И.Шуйского. Как только он узнал о поддержке в Москве, немедленно отправил туда сына Петра с тремястами надёж
ными всадниками. Ночью 3 января 1542 года заговорщики схватили князя И.Вельского, князя П.Щенятева, сановника Хабарова и посадили в темницу.
Затем окружили митрополиговы кельи и забросали их камнями. Иоасаф едва убежал на Троицкое подворье, а затем попытался скрыться во дворце Ивана IV. Но тщетно, бояре ворвались во дворец, схватили Иоасафа и отправили в Кириллов монастырь на Белоозере. Утром прискакал И.Шуйский из Владимира и вновь объявил себя главой Боярской Думы. Князя И.Вельского послали в заточение на Белоозеро, П.Щенятева в Ярославль, Хабарова в Тверь. Однако И.Шуйский на этом не успокоился. Опасаясь перемены в настроениях людей и возвращения И.Вельского, он сговорился с другими боярами и приказал убить своего соперника. В темнице И.Вельский был убит. Так закончилась жизнь человека, подозреваемого в излишнем миролюбии и взяточничестве, которые он проявил в двух казанских войнах, но под конец своей жизни прославился отражением очередного большого нашествия тюрок-крымчаков.
Через два месяца избрали митрополита. Им стал архиепископ Макарий, состоявший с И.Шуйским в сговоре. Теперь И.Шуйский самовластно распоряжался в стране. Льготы и права, данные жителям областей при И.Вельском, были отняты. Все теперь находилось в руках клевретов и слуг И.Шуйского. Но недолго он господствовал. Обострившиеся болезни заставили его отойти от дел. Своё место он уступил ближним родственникам Ивану и Андрею Михайловичам Шуйским и Ф.Скопину. Эта троица продолжала бесчинствовать, в том числе и по отношению к Ивану IV. Особенно нагло вёл себя князь А.Шуйский. Иван IV, видя это, стал благоволить противникам Шуйских. Особенно ему нравился советник Думы Ф.Воронцов.
Осознав нарастающую для них опасность, Шуйские при помощи князей Кубенских, Палецкого, Шкурлятева, Пронского и Басманова обвинили Ф.Воронцова в вымышленных грехах, избили его и посадили в темницу. Не убили лишь потому, что воспротивился малолетний великий князь, да вступились митрополит Макарий и бояре Морозовы. Однако Шуйские добились того, что Ф.Воронцов был сослан в Кострому. В 1543 году Ивану IV исполнилось 13 лет. Рано лишившись матери, он оказался под влиянием «буйных вельмож», ос-леплённых корыстолюбием и непомерным властолюбием, что не могло не сказаться на характере монарха уже в скором будущем.
Иван IV с детских лет стал проявлять своё буйство. Он уже тогда любил мучить домашних животных, сбрасывая их с высокого крыльца на землю. Скакал на лошади в окружении сверстников, давя женщин и стариков, и приходил в весёлое возбуждение от их криков. Явно сказывались в нём отрицательные черты характера неизвестного отца, да и матери Елены тоже. Замечаний за такие безобразия ему никто не делал, более того, бояре относились к этому поощри
тельно. Всё это не могло не обернуться против самих Шуйских. Тем более, к этому времени сформировалась группа лиц, желавших свести с ними счёты. В эту группу вошли Глинские, дядья Ивана IV - Юрий и Михаил. С ними заодно оказался и митрополит Макарий. Именно они наущали Ивана IV проявить волю и наказать тиранов Шуйских.
Осенью 1543 года Иван IV уехал в Сергиеву Лавру молиться, а затем весело праздновал Рождество в Москве. И вдруг созвал бояр, обвинил их в беззаконии, убийстве людей, грабежах и объявил своё решение казнить А.Шуйского, как главного заводилу всех бесчинств. А.Шуйского затравили собаками на улице. Остальные Шуйские и их друзья в страхе молчали. Большинство московского люда было довольно. После этой казни на вершину власти поднялись князья Глинские. В последующие три года с 1544 по 1546 год опалы и жестокости продолжились. Сослали князей Ф.Шуйского-Скопина, Ю.Тёмкина, Ф.Головина и много других бояр в отдалённые места. Князя И.Кубенского посадили в темницу, но через пять месяцев освободили. Придворному сановнику А.Бутурлину, обвинённому в дерзких высказываниях, отрезали язык на глазах у народа.
Вскоре последовала новая волна опал. Ей вновь подвергся князь И.Кубенский, а также князья П.Шуйский, Горбатый, Ф.Палецкий, боярин Ф.Воронцов, которому Ивана IV ранее благоволил. По ходатайству митрополита Макария Ивана IV снял с них опалу, но не надолго. Вскоре прошёл слух, что крымский хан вновь собирается в поход. Войско стали собирать в Коломне. Однако поход крымской орды не состоялся. В воинском стане Ивана IV начались козни одних бояр против других. Случайно произошла стычка между охраной Ивана IV и новгородцами. Великий князь приказал дьяку В.Захарову разобраться в причинах этой стычки. В.Захаров, по наущению Глинских, обвинил И.Кубенского и братьев Воронцовых в том, что они подтолкнули новгородцев к выступлению. Этого было достаточно, чтобы Иван IV приказал всем троим отрубить головы.
В этот период ни Литва, ни Крымское ханство не предпринимали против Москвы серьёзных враждебных действий. Только Казань вела себя неспокойно, что вывело Ивана IV из себя, и он послал две рати из Москвы и Вятки к Казани. Эти рати дошли до Казани, опустошили окрестности, побили многих людей у города и на берегах Свияги, захватили немало знатных людей в плен и благополучно вернулись. Хан Сафа-Гирей столь успешные действия московских ратей приписал предательству некоторых своих приближённых. Начались их казни и изгнания.
В Казани поднялось недовольство Сафа-Гиреем. Образовалась партия, писавшая Ивану IV, что желает выдать хана или убить, и просила прислать войско. Иван IV обещал помочь, но после того, как Сафа-Гирей будет свергнут. Недовольные подняли восстание и
Сафа-Гирей вынужден был бежать в Ногайскую орду. Казанское общество присягнуло новому хану Шах-Гали, торжественно возведённому на престол князьями Д.Вельским и Палецким. Казанцы веселились и праздновали, но потом опять изменили. Шах-Гали перестали признавать, держали как пленника, не разрешая выезжать. Верных ему слуг посадили в темницу, некоторых даже убили.
Верным Москве остался только казанский князь Чур, славянские корни которого несомненны. Он пытался усовестить казанскую знать, но она решила вновь призвать Сафа-Гирея, который с Ногайской ордой уже был на Каме. Участие ногаев в походе Сагиб-Гирея и их помощь Сафа-Гирею показывали, что ногаи не были и не могли быть верными союзниками Москвы, поэтому дружба с ними могла быть только временной и не в ущерб отношениям с казаками, К сожа-лению, Москва тогда думала по-иному. Князь Чур сообщил Шах-Гали о заговоре, посоветовал бежать и подготовил лодки. Воспользовавшись тем, что народ вместе с казанскими вельможами праздновал какой-то праздник, Шах-Гали по Волге уплыл в Москву.
Сафа-Гирей в третий раз занял казанский престол. Естественно, решил расправиться с неугодными. Убил князя Чура и многих знатных людей. Окружил себя крымчаками и ногаями. В результате, семьдесят шесть князей и мурз, включая братьев князя Чура, бежали к Москву. Вслед за ними приехали послы горных черемисов с уверениями, что черемисы готовы присоединиться к московскому войску, если оно пойдёт на Казань.
В это время Иван IV ездил по разным областям, посещал монастыри, забавлялся охотой и звериной ловлей. Он побывал во Владимире, Можайске, Волоке-Ламском, Ржеве, Твери, Новгороде, Пскове. В окружении бояр пировал и забавлялся, принося везде печали и страдания народу, так как всякое гуляние разрушительно, а великокняж