✔ ОБРАЗОВАНИЕ И КРУШЕНИЕ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ.

✔ ОБРАЗОВАНИЕ И КРУШЕНИЕ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ.
ТЕМА: ПРАВЛЕНИЕ ЕЛЕНЫ ГЛИНСКОЙ
Василий III умер 3 декабря 1533 года. Перед смертью он объявил своё решение о престолонаследии жене Елене Глинской: «Иоанн бу¬дет государем; а тебе, следуя обыкновению наших отцов, я назна¬чил в духовной своей грамоте особенное достояние». То есть Е.Глин¬ская становилась регентшей и в период малолетства Ивана IV должна была править страной. Главным её советником Василий III назначил её престарелого отца М.Глинского. Все дела должны были решаться в Боярской Думе, в которую входили братья Василия III и двадцать бояр: князья вельские, Шуйские, Оболенские, Одоевские, Горба¬тый, Пеньков, Кубенский, Барабшин, Микулинский, Ростовский, Бутурлин, Воронцов, Захарьин, Морозовы.
Некоторые из них были наместниками уделов, жили в других го¬родах и в заседаниях Боярской Думы не участвовали. Руководили Думой князья М.Глинский и И.Овчина-Телепнёв-Оболенский. По¬следний был молод и связан с Е.Глинской интимными отношениями. Вскоре эта связь дала свои отрицательные плоды. Е.Глинская и её фаворит, опасаясь антигосударственных выступлений со стороны брата Василия III Юрия, некоторых князей и бояр, заточили его и князя А.Шуйского в темницу. Это заточение выявило опасность для его сторонников князей Вельских. Князь С.Вельский и окольничий И.Лятицкий, занимавшиеся подготовкой войск в Серпухове на слу¬чай войны с Литвой, не дожидаясь расправы, бежали в Литву.
В результате, пострадали князья И.Вельский, готовивший стан для войска в Коломне, и Воротынский с юными сыновьями. Их схва¬тили, заковали в цепи и посадили в темницу. М.Глинский выступил против беззакония, самоуправства и разврата своей дочери и её фаво¬рита, за что его возненавидели. И.Оболенский обвинил М.Глинского В замысле возглавить государство, Елена с ним согласилась. М.Глин¬ского вместе с ближним боярином М.Воронцовым схватили и заточи¬ли в темницу, ту самую, где он сидел ранее. Там он и умер.
Затем настала очередь младшего брата Василия III Андрея, кото¬рого обманом забрали в Москву, якобы, для примирения, схватили и посадили в темницу. Его приближённых бояр и советников пытали, несмотря на княжеский сан. Некоторые умерли в муках, другие в темницах. Более тридцати боярских детей повесили как изменников вдоль дороги на Новгород. В темнице умертвили Андрея через шесть месяцев после заточения. Таким образом, за четыре первых года правления Е.Глинской было погублено множество людей, которые ранее входили в окружение Василия III. Так самодержавие пожира¬ло своих собственных создателей.
Елена, будучи супругой Василия III, усвоила, что самодержавие - единственная ценность, ради которой возможна любая жестокость, которую она считала всего лишь проявлением твёрдости правления.
Вот почему по свидетельству Н.Карамзина: «Елена предавалась в одно время и нежностям беззаконной любви и свирепству крово¬жадной злобы!» Избиение ни в чём не повинных людей, бегство дру¬гих в Литву ослабляло государство и вело к возникновению войн, несмотря на то, что Е.Глинская и её окружение стремились устано¬вить с сопредельными странами дружественные отношения.
Таковые связи были налажены со Швецией, Ливонией, Молда¬вией, Астраханью и Ногайской ордой. Особенно выгодными для Москвы были дружественные отношения с Валахией (Молдавией) и Ногайской ордой. Господарь валашский П.Стефанович ещё не под¬чинялся Турции и смело противостоял Литве, Хорошие отношения с Ногайской ордой Москва начала налаживать ещё при Василии III, после того как ногаи помогли Казани отразить походы московских ратей. Для налаживания дружественных отношений с Ногайской ордой было несколько причин. Во-первых, ногаи не раз громили крымчаков и тем самым, время от времени, ослабляли их давление на южные рубежи Московии.
Во-вторых, через Ногайскую орду поддерживались связи с вос¬током, вплоть до Китая. Как сообщает Н.Карамзин, уже в то время в Москве знали название всех главных рек Сибири и некоторых го¬родов. В частности, он пишет о г. Грустина и Китайском озе¬ре. Город назван неверно. У восточных славян в начале названия го¬рода ставилось название рода его построившего, и затем добавля¬лось слово гард или град. То есть Грустина на самом деле назывался СТИНГАРД. Чаще называли град Стина. Иноземцы, коверкавшие названия славянских городов, называли Грастина, а в последствии уже трансформировалось в Грустина. Этот город на¬ходился на месте нынешнего ТОМСКА. Что касается Китайского озе¬ра, то это не Аральское море, не о. Зайсан, не о. Иссык-Куль и не о. Балхаш. Это озеро ЛОБ-НОР. До образования монгольской дер¬жавы это озеро принадлежало Китаю, по имени которого его и назы¬вали долгое время. Отсюда же, от уйгуров, и привозили жемчуг, ко¬торый те, в свою очередь, доставляли из Индии и Цейлона, населён¬ного чёрными людьми. Кстати, Аральское море у славян называлось СИНИМ МОРЕМ.
В-третьих, московская византийская христианская ортодоксия, взвалившая на Москву преемственность Византии, была крайне за¬интересована в возрождении христианства в Азии, которое там ра¬нее существовало, а также в уничтожении центра истинного право¬славия, которым была Рассения. Для этого и посылались тайные по¬сольства к уйгурам, чтобы подтолкнуть их к походам на Рассению и тем самым лишить нестяжателей поддержки и чужими руками тем самым ослабить её влияние.
Ногайская орда в то время была на вершине своего могущества. Она делилась на три удела, принадлежавшие трём князьям-братьям: Шидаку, Кошуму и Шиг-Мамаю, Первый жил в г. Сарайчике на Яике. Второй повелевал территорией между Кумой, Яиком и Вол
гой. Третий господствовал над частью Сибири. Правители Ногайской орды Шийдяк, Кошум и Мамай также были заинтересованы в союзе в Москвой, рассчитывая, что она осадит донских казаков, которые серьёзно досаждали ногаям, тысячами угоняли у них лошадей и бра¬ли людей в полон. То есть донские казаки в то время совершенно не думали об интересах Москвы, более того, они часто были с нею и её союзниками в конфронтации. И Москва, и Ногайская орда были за¬интересованы в развитии торговли, Только в 1534 году с ногайскими послами прибыло 5 тысяч купцов, 50 тысяч лошадей и множество другого скота. Такая торговля обогащала обе стороны.
То есть внешняя политика Москвы в то время была крайне своеко¬рыстной и недальновидной, не выходила за рамки внешней политики Василия III. Более того, она консервировала внутреннюю нестабиль¬ность в государстве и враждебное отношение к казакам, которые в на¬чале XVI века создали по Дону и Днепру своеобразное воинское об¬разование - Казакию. Это воинское образование не имело центра¬лизованного управления, но, тем не менее, оно было способно выста¬вить достаточное число профессиональных воинов, которые могли серьёзно угрожать сопредельным централизованным царствам и хан¬ствам. В то время донские и днепровские казаки успешно нападали не только на ногаев, но также на казанцев, астраханцев, крымчаков и даже на черноморское побережье Турции и окраины московского го¬сударства.
И всё-таки ни ногаи, ни казаки, ни астраханцы серьёзной угрозы для Москвы не представляли. Серьёзно угрожать Москве могли Лит¬ва, Крым и Казань. Именно они были главными противниками, как и при Василии III. Москва предложила крымскому хану Сагиб-Гирею - союз, литовскому королю Сигизмунду _ мир, а казанскому хану Еналею - покровительство. Казань согласилась с предложением. Ко¬роль литовский требовал всех городов, отнятых у него Василием Ш. Не надеясь на согласие Москвы, он собирал войско и склонял крым¬ского хана к союзу. Крымский хан не замедлил оказать помощь, и орда крымских тюрок вторглась в рязанские земли, естественно, не без помощи казаков.
На берегах Прони князья Пунков и Гатев разбили орду, за что им было объявлено великокняжеское благоволение. Война с Литвой ста¬новилась неминуемой. Стали собирать рати. Однако Сигнзмунд уп¬редил начало войны, рассчитывая отвоевать все территории, которые отошли к Москве при Иване III и Василии Ш. Первым выступил ки¬евский наместник Сигизмунда А.Немиров. Он вступил с войском в северские земли и осадил Стпародуб. Но осаждённые, во главе с воеводой А.Левиным, осуществили смелую вылазку. В среде литов¬цев возникла паника, и они ушли в беспорядке, бросив часть пушек. 40 литовских пушкарей с их начальником Суходольским были взяты в плен.
Чтобы как-то сгладить неудачу, литовцы напали на плохо ук¬репленный Радогощ и сожгли его. В огне сгорел мужественно со¬противлявшийся воевода М.Лыков. Затем литовцы обступили Чер¬нигов и несколько часов стреляли из орудий. Воевода Чернигова Ф.Мезецкий умело организовал стрельбу из пищалей и пушек и не дал неприятелю приблизиться к стенам. Ночью же организовал про¬тив литовцев вылазку и опрокинул их. Литовцы бежали, оставив свою добычу, обоз и пушки. Киевский наместник А.Немиров был вы¬нужден ни с чем вернуться в Киев. В это же время другой военачаль¬ник Сигизмунда А.Вишневецкий подошёл к Смоленску. Но и здесь литовцев ждала неудача. Наместник Смоленска князь Н.Оболенский не дал ему даже сжечь посады, вывел своё войско из города, отразил нападение и гнал литовцев несколько верст.
Узнав о неприятельских действиях, московское правительство поздней осенью 1534 года двинуло свои рати в Литву. Главными вое¬водами были князья М.Горбатый и Н.Оболенский. Московские рати, не встречая сопротивления, продвинулись почти до Вильны. В нача¬ле марта 1535 года они с большой добычей и пленными через Псков¬скую область возвратились в пределы Московии. Другая рать, во главе с князем Ф.Телепнёвым, двинулась к Мозырю, Турову и Могилёву. Здесь тоже сопротивления не было. Захватив большую добычу, эта рать возвратилась назад.
Столь лёгкая и победная для Москвы война стала возможной только по причине крайней слабости Литвы и неосмотрительности, проявленной Сигизмундом, поддавшимся на росказни Вельского и Лятицкого о её слабости. Но эта крайняя слабость Литвы уравнове¬шивалась количеством врагов, которых у Москвы становилось всё больше и больше. В это время в Крыму произошла смена власти. Ца¬ревич Ислам сместил Сагиб-Гирей и просил дружбы Москвы, сооб¬щая, что вельможа прежнего хана Булгак перешёл Перекоп, но не посмеет тревожить московские земли.
Однако Булгак объединился с атаманом днепровских казаков Дашковичем и вторгся в северские земли, причинив немало вреда её жителям. Через некоторое время в Москве объявились люди измен¬ников Вельского и Лятицкого, которые убеждали, что литовское вой¬ско идёт к Смоленску. В Москве решили отразить врага и двинули к Смоленску рать, во главе с князем В.Шуйским и фаворитом Елены И.Оболенским. Рать нигде не встретила сопротивления, выжгла предместье Мстиславля, взяла острог и пошла дальше к Себежу.
Из Новгорода выступили к Себежу Б.Горбатый и М.Воронцов. Но они с главными силами остановились в Опочке, отрядив к Себежу воеводу Бутурлина, который там заложил Ивангород, укрепил его, наполнил всякими припасами. Стоял там, около месяца, никто ему не противился. О походе неприятеля слухов не было. В то время Сигизмунд решил нанести удар в другом месте. Он направил почти всё своё
войско, около 40 тысяч человек, во главе с коронными гетманами Ю.Радзивиллом, А.Немировым, гетманом Я.Тарновским, князьями И.Острожским и С.Вельским к Стародубу. Из Москвы немедленно отправили рать для отражения противника.
Однако тут узнали, что к Оке движутся орды крымцев и по пути жгут рязанские сёла. Москва немедленно возвратила рать, шедшую на Стародуб и повернула её против крымчаков. Князья Д.Вельский и Мстиславский отразили налёт крымчаков и прогнали их в степи. В это время литовцы, пользуясь содействием крымцев, подступили к Гомелю. Князь Оболенский-Щепин струсил, покинул город и двинулся к Москве, где его схватили и посадили в темницу. Заняв Го¬мель, литовское войско подошло к Стародубу.
Но здесь они встретили ожесточённое сопротивление, которое ор¬ганизовал воевода князь Ф.Телепнёв. Литовцам удалось сделать под¬коп и взорвать часть стены, после чего они ворвались в город. Нача¬лась резня. В ходе её князь Ф.Телепнёв с князем Ситцким попали в плен, Князь П.Ромодановский пал в ходе сражения, а Н.Колычев умер от ран через два дня. 13 тысяч горожан и ратников погибло в ходе резни и пожара. О взятии Стародуба скоро стало известно во всей Северской земле. В плохо укреплённом Почёпе руководил вое¬вода Ф.Сукин. Он приказал жителям сжечь город, а самим уйти. Ли¬товцы, обнаружив кучи пепла, возвратились ни с чем.
Шуйский тем временем предал огню все селения вокруг Княжи¬чей, Шклова, Копаса, Орши, Дубровны и отошёл к Смоленску. Тем не менее, число врагов Москвы продолжало увеличиваться. На этот раз восстала Казань. Её жители, подбиваемые Сагиб-Гиреем, надеялись, что Москва не в состоянии справиться с ними. Под руко¬водством царевны Горшадны и князя Булата казанцы свергли и уби¬ли Еналея, снова призвали к себе Сафа-Гирея из Крыма, женили его на супруге Еналея - дочери ногайского бека Юсуфа.
Началась война с Казанью. Против Казани была направлена из Мещеры рать во главе с князьями Гундоровым и Замыцким. Встре¬тив казанцев вблизи Волги, они повернули назад, даже не известив Москву об этом. Тем временем казанцы вторглись в Нижегородскую область и разоряли её. Ополчение из Балахны выступило против казанцев, но было разбито. Пришёл черёд выступить воеводам Ниж¬него Новгорода. Сошлись под Лысковым. Но ни те, ни другие не хотели сражаться. Наступила ночь, казанцы и московитяне бежали в разные стороны. Нужно было принимать меры, чтобы преодолеть трусость военачальников и ратников.
Князей Гундорова и Замыцкого посадили в темницу. Вместо них назначили Сабурова и Карпова, которые одержали победу над казан¬цами и черемисами в Корякове. Пленников отослали в Москву, где их казнили. Этот успех дополнился успехом в Литве. Собежская крепость не давала покоя Сигизмунду. Он решил её взять и напра
вил туда А.Немирова с 20 тыс. войска. 27 февраля 1536 года его вой¬ско обступило городок, и пушкари начали стрельбу. Но стреляли плохо. Ни одно ядро не попало в крепость, зато изрядно побили сво¬их литовцев. Московские пушкари стреляли намного лучше, а затем осаждённые сделали вылазку.
Литовцы начали пятиться и вступили на лёд Себежского озера. Под тяжестью людей лёд стал проламываться. Воеводы себежские князья Засекины и Тушин усилили натиск. Литовцы были смяты и тонули во множестве. Были взяты их знамёна, пушки и обоз. Спас¬лись немногие. А.Немиров едва не попал в плен, его спас быстрый конь. Эта победа позволила возвратить северские земли, восстано¬вить Почёп, Стародуб и другие города. В апреле 1536 года крымчаки, не без содействия казаков, подступили к Белёву, но были разбиты его гарнизоном.
После поражения под Себежем, Сигизмунд решил замириться. В начале 1537 года в Москву приехало его посольство, возглавляемое Я.Глебовичей. По обыкновению, обе стороны требовали невозмож¬ного. Литва - Смоленска и Новгорода, Москва - Киева и всей Бела¬руси. Не только спорили, но и бранились. Однако в конце споров за¬ключили перемирие на пять лет. К Москве отошли крепости Себеж и Заволочье, а к Литве - Гомель.
Пока воевали с Литвой, вновь обострились отношения на востоке. Казанцы собрали новые силы и вновь стали нападать на московские земли, вторглись в Мещёру. Но здесь они были разбиты и рассеяны казаками. В то же время имели успехи. Между Галичем и Костромою напали на рать князей Сабуровых и Залеского-Пёстрого и разбили её. В сражении погиб князь Залесский-Пёстрый. Ободрённые успе¬хом, казанцы, уже во главе с ханом Сафа-Гиреем, подступили к Му¬рому, сожгли посад, но город не взяли и отступили, узнав о подходе новых воинских сил из Москвы. В Москве уже было приняли реше¬ние об организации большого похода на Казань, однако события в Крыму заставили отложить этот поход. В Крыму вновь сменилась власть. Сагиб-Гирей сместил Ислама и усилил поддержку Казани, грозя опустошительным походом на Москву. А здесь ещё хорошо помнили события 1521 года, поэтому сочли обострение отношений с Крымом неуместным.
Перепитии этого периода показывают, что Москва имела значи¬тельный перевес в численности воинских сил. По свидетельству Н.Карамзина, она имела «триста тысяч боярских детей и шестьде¬сят тысяч сельских ратников», а поэтому при максимальном напря¬жении могла выставить от 200 до 250 тысяч ратников. Литва с боль¬шим трудом могла выставить около 100 тысяч человек. Крымский хан без посторонней помощи мог двинуть в поход около 50 тысяч всадников, Казань примерно столько же. То есть перевес в силах

Документ: ПРАВЛЕНИЕ ЕЛЕНЫ ГЛИНСКОЙ.doc