✔ ОБРАЗОВАНИЕ И КРУШЕНИЕ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ.

✔ ОБРАЗОВАНИЕ И КРУШЕНИЕ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ.
ТЕМА: ПРАВЛЕНИЕ ИВАНА IV В ЗРЕЛОСТИ 1574-84 ГГ.
Московское войско тем временем взяло Нейгоф и Каркус. Но вскоре случилась неудача. Шведский военачальник Акесон, с 2 тысячами человек, разбил 16-тысячную московскую рать, захватил весь обоз, все пушки и знамёна. Таким образом, начали сказы¬ваться результаты репрессии московского царя по от-ношению к заслуженным воеводам. Это известие не на шутку встревожило Ивана IV и он написал швед¬скому королю более благожелательное письмо, с предложением о заключении мира. Однако шведский король, ободрённый этим успехом, отказался присылать послов в Москву, полагая, что о перемирии нужно было вести разговор тремя годами ранее, а не тогда, когда шведское войско имеет успехи в поле.
Этот ответ ещё более подействовал на Ивана IV, который не вступился за своего посла, оскорбляемого и унижаемого в Швеции, то есть снёс все насмешки со стороны шведов и выслал своих послов,
князя Сицкого с дьяками, на границу для ведения переговоров с ад¬миралом К.Флемингом. В результате, заключили перемирие на два года. Москва отказалась вторгаться в Финляндию, а Швеция в Нов¬городскую область, Карелию и другие места. Эстония оставалась те¬атром вооружённой борьбы.
Боевые действия против Швеции в 1574 году осложнялись тем, что в Казанской области поднялся сильный бунт. Нежелание московского царя воевать с Крымом не спасало его от желания Девлет-Гирея отнять Казань и Астрахань. Подбиваемые им луговые и горные черемисы подняли восстание. Пришлось посылать многочисленную рать в Казанскую область. Одновременно приходилось опасаться по¬хода Девлет-Гирея на Москву и выделять рати на Оку. Не получив поддержки от крымского хана, восставшие, при появлении московского войска, смирились.
Восставшие в Казанской области могли получить помощь и от Кучума, на что указывал разгром московского посольства мурзой Маметкулом. Просчёты прошлых лет вновь грозили перерасти в очередную катастрофу. Чтобы не допустить объединения восставших с отрядами Кучума, Иван IV в конце мая 1574 года жалованной грамотой разрешил детям А.Строганова - Якову и Григорию строить крепости на Тахчее и Тоболе, иметь огнестрельный наряд, нанимать пушкарей, пищальников, других служилых людей для охраны от набегов людей Кучума. Им разрешалось также по обе стороны реки Тобол, рекам в него впадающим и озёрам строить дома и хозяйственные по¬стройки, валить лес, пахать пашни, владеть угодьями. Для этого раз¬решалось нанимать нетяглых людей, но не беглых, не воров и не раз¬бойников. Поселившиеся на землях Западной Сибири освобождались от всякой службы и всяких повинностей.
Ратные люди, согласившиеся нести службу в этих крепостях, мог¬ли ловить рыбу и зверя, не платя налогов. Все эти привилегии были пожалованы на 20 лет. Вместе с тем грамота обязывала Строгановых оберегать инородцев и русских поселенцев от нападений отрядов Ку¬чума, вести с ними войну наступательно, посылать на него ратников, остяков, вогуличей, югров, самоедов и казаков с огнестрельным на¬рядом, чтобы захватывать в полон людей Кучума в качестве дани, ко¬торую он перестал платить. Кроме того, разрешалось искать руду железную, медную, оловянную, свинцовую, серу, плавить из них металл и делать из него разные изделия для продажи и получения прибыли казне.
Строгановы, получив эту жалованную грамоту, развернули бур¬ную деятельность. Они разослали своих людей с письмами на Дон и Волгу, приглашая вольных людей к себе для oxpaны русских поселений и организации походов против Кучума. Строгановы не случайно добивались такой грамоты. Их люди неоднократно, в малом числе, ходили через Урал в Сибирь (Татарию) и знали положение дел там.
Но из Сибири (Татарии) к Строгановым тоже ходили гонцы. Боль¬шей частью это были славянские волхвы, рассказывавшие о стране и её богатствах, о походах джунгар и кайсаков, в ходе которых погибло много славян-татар, прежде всего, мужчин, об узурпации власти Кучумом, чтобы заинтересовать Строгановых и подтолкнуть их к орга¬низации похода. Именно славянские волхвы показали людям Строга¬новых золотую статую богини Лады, которую И.Карамзин называет драгоценным идолом, якобы принадлежащим остякам.
Строгановы, в конце концов, проявили интерес к организации похода и стали добиваться у московского царя разрешения. В то же время думали, кто должен возглавить этот поход? Возглавить этот поход должен был такой человек, который бы не только хорошо знал военное дело, но в то же время знал саму Сибирь (Татарию) и имел знатное происхождение, чтобы ему подчинились без особого сопротивления и подданные Кучума, и прочие инородцы, населявшие север Сибири (Татарии). Вот мы и подошли вплотную к моменту появления у Строгановых ЕРМАКА и началу подготовки похода в Сибирь (Татарию). Здесь нам просто необходимо дать комментарий к мнению Н.Карамзи¬на относительно Ермака и его похода, на котором, собственно, базиру¬ются все позднейшие сочинения официальных историков.
Вот что он пишет: «Призывая донских атаманов, Строгановы имели в виду не одну защиту городов своих; испытав бодрость, мужество и верность казаков; узнав разум, великую отвагу, реши¬тельность их главного вождя, Ермака Тимофеева, родом неизвестного, душою знаменитого, как сказано в летописи...
Он был видом благороден, сановит, росту среднего, крепок мыш¬цами, широк плечами; имел лицо плоское, но приятное, бороду чёрную, волосы тёмные, кудрявые, глаза светлые, быстрые, зерцало души пылкой, сильной, ума проницательного...
Начиная описание Ермаковских подвигов, скажем, что они, как всё необыкновенное, чрезвычайное, сильно действуя на воображение людей, произвели многие басни, которые смешались в преданиях с истинною и под именем летописаний обманывали самих историков. Так, например, сотни Ермаковских воинов, подобно Кортецовым или Пизарровым, обратились в тысячи, месяцы - в годы, плавание труд¬ное - в чудесное. Оставляя баснословие, следуем в важнейших об¬стоятельствах грамотам и достовернейшему современному повество¬ванию о сём завоевании любопытном, действительно удивительном, если не чудесном».
Во-первых, когда Н.Карамзин, со ссылкой на летописи пишет, что Ермак был «рода неизвестного», это ясно показывает, что сам Н.Ка¬рамзин вряд ли так считал. Если он доподлинно не знал, то вполне догадывался по косвенным источникам о знатности рода Ермака, иначе он бы не писал, что Ермак «видом благороден, сановит». Ско¬рее всего, у Н.Карамзина были веские причины, почему он не стал
писать о знатности рода Ермака. И эти причины были связаны с ди¬настическими проблемами, как у Ивана IV, так и у Романовых.
Во-вторых, Н.Карамзин указывает, Ермак «имел лицо плос¬кое, но приятное», что выдаёт в нём восточного славянина, кото¬рый ничего общего не имеет с выходцами из Юрьевца-Нодольского и Суздаля, откуда происходили Аленины, которым официальные исто¬рики приписывают родство Ермака. «Крепок мышцами, широк плечами» — это общие признаки ордынских воинов, которые выра¬батывались в процессе многолетних специальных тренировок при стрельбе из лука и владели саблей и копьём.
В-третьих, Н.Карамзин, описывая поход Ермака, опирался, в ос¬новном, на летопись Строгановых, которая составлялась под влияни¬ем отрицательного отношения Ивана IV к походу, вследствие чего значительно занижалась численность ратных людей, ушедших с Ер¬маком, а, следовательно, и ответственность за организацию похода. В этом вопросе Карамзин оказался добровольным заложником строга¬новской летописи. Тем более, что ему очень хотелось поставить Ерма¬ка в один ряд с Кортесом и Пизарро, превратив, таким образом, дан¬ный поход в не менее чудесный, чем поход конквистадоров в Амери¬ку. Ему, гордившемуся победами над Наполеоном, хотелось пока¬зать, что у России в прошлом тоже были люди, ничем не уступавшие европейцам.
В-четвёртых, летописи о походе составлялись не в ходе похода, а после него, причём людьми, имевшими прямое отношение к христи¬анству. Уже поэтому они не могли написать правду ни о Ермаке, ни о походе. Даже сподвижник Ермака Савва Есипов, приставший к нему на Дону, оставляя свою летопись потомкам, желал лишь того, чтобы память о походе сохранилась, перекрашивал Ермака и его воинство в христиан, с великими победами покоривших инородцев в Сибири. Хотя на самом деле они христианами не были. И обращение Ермака было не к Богу, а к Богам, как у славян всегда было принято. И в по¬ход с Ермаком шли не христианские попы, а славянские волхвы.
В-пятых, Н.Карамзин и другие официальные историки придают большое значение огнестрельному оружию, якобы, наводившему ужас на сибирских жителей, благодаря которому и состоялось завое¬вание Сибири. На самом деле сибиряки никакого ужаса не испытыва¬ли. Они уже знали о существовании огнестрельного оружия и не боя¬лись вступать в сражение с московскими ратями. Достаточно напомнить о разгроме Маметкулом рати князя А.Лыченицына и захвате его обоза с пушками.
Естественно, придётся разрушить фальсификацию, изобретённую Карамзиным, и шаг за шагом показать, кто такой был Ермак, как шла подготовка к походу, как совершался сам поход и чем он закончился, не отрываясь, естественно, от повествования о правлении Ивана IV. К моменту получения Строгановыми жалованной грамоты московского
царя славянские волхвы нашли превосходного воина, имевшего знат¬ное происхождение. Им стал Ярмен из рода Темучинов, тысячник, прекрасно проявивший себя в сражениях с джунгарами и кайсаками.
Нe раз и не два он бил их отряды, которые вторгались в Барабинскую степь. Находясь в меньшинстве, проявлял воинское мастерство, находчивость, решительность и неустрашимость, благодаря чему и побеждал своих противников. Враги боялись и уважали его. Джунгарские тайши и кайсакские мурзы обещали дорого заплатить за убийство Ярмена Темучина и обладание его доспехами, так как они считались символами победы. Даже в 1650 году тайша калмыков Аблай, хвастался И.Ремезову, что ему удалось заполучить доспехи это¬го великого воина.
Здесь следует сказать, что Татария (Рассения) до своего пораже¬ния в войнах с джунгарами и кайсаками управлялась представителя¬ми великих славянских родов. Там никогда не было ни фараонов, ни царей, ни императоров. В число великих входили следующие рода: асов, тархов, демиурков, темучинов, словен, скифов, русов, вендов, кимров, гетов, стинов, гуннов и др. Представители этих родов были более знатными, чем все династии Европы и Азии, царствовавшие в XVI веке. Поэтому выбор на Ярмена Темучина пал не случайно. Только прославленному выходцу из великого рода могли беспреко¬словно подчиняться князья и князьки подвластных Кучуму народов. Более того, он имел большие права на царский престол, чем Иван IV, рождённый Еленой Глинской неизвестно от кого.
Именно Ярмен Темучин, которого потом казаки будут звать Ярёмой, а потомки - Ермаком, в 1574 году с полусотней отборных храбрецов и воинов появляется у Строгановых. Со Строгановыми он уславливается, что отправится на Волгу и Дон избирать дружину и после возвращения начнёт поход, а также, чтобы Строгановы без него за Каменный пояс (Урал) никого не отправляли и не отпускали. Весной 1575 года он появляется на Волге.
В это время в 1574-76 годах Иван IV вёл интенсивные переговоры с Литвой и Австрией, пытаясь утвердить на польско-литовском тро¬не, если не себя, то своего сына Фёдора. Однако его старания оказа¬лись безуспешными. Поляки и литовцы в 1576 году избрали королём семиградского правителя Стефана Батория, сторонника турок, кото¬рый обязался отвоевать у Москвы все, ранее завоёванные ею земли. Раздоры в Польше и Литве закончились. Московские сторонники умолкли, так как они составляли явное меньшинство. Поляки и ли¬товцы дружно провозглашали: «Да здравствует король Баторий!»
Ведя переговоры, не забывал заниматься расправами. В 1575 году последовала новая череда казней. В этом году лишили жизни старого боярина князя П.Куракина, который в течение тридцати пяти лет ус¬пешно воеводствовал. Вместе с ним казнили боярина И.Бутурлина, который пережил многих своих родственников и, в конце концов,
подвергся опале и был предан смерти. В этот и последующие два года казнили окольничих: П.Зайцева, ревностного опричника; Г.Собакина, дядю умершей царицы Марфы; князя Тулупова, дворового воево¬ду и любимца царя; крайчего К.Собакина, брата царицы Марфы; оружничего князя И.Деветелевича. Умертвили псковского игумена Корнелия и его ученика Вассиана Муромцева, новгородского архи¬епископа Леонида, алчного корыстолюбца.
Завершая уничтожение представителей знаменитых, древних ро¬дов, он уничтожал и тех, кого сам выдвинул и кто не угодил ему чем-либо. Его необузданность и жестокость прямо касалась его жён, родных и близких. Супругу Анну он вскоре отверг, и её заточили в Тихвинский монастырь. В пятый раз Иван IV женился на Анне Васильчиковой в 1575 году, не венчаясь и без благословения епископов. Через некоторое время её схоронили в Суздальском женском мона¬стыре. В шестой раз царь женился на Василисе Мелентьевой, краси¬вой вдове, также без благословения и венчания.
Тем временем война в Эстонии продолжалась. Однако шведы не смогли в Эстонии добиться большего, несмотря на победу Акесона в наём трёх тысяч шотландцев и двух тысяч англичан. Их попытки взять Везенбург провалились. Московское войско, в свою очередь, опустошило все места у Ревеля и взяло Пернау, потеряв во время осады и приступа 7 тысяч человек. Московский воевода Е.Захарьин-Юрьев предложил жителям либо присягнуть царю, либо выехать со всем имуществом. Благодаря этому немцы в 1576 году сдали замки: Гельмет, Эрмис, Руэн, Пургель, Леаль, Лоде и Фиккель без сопротивления. Вскоре сдали и крепость Габзаль, где находи¬лось множество всяких припасов. Но этот успех Иван IV не сумел за¬крепить, хотя обстоятельства ему благоприятствовали.
В Пруссии началось восстание, и Стефан Баторий вынужден был осадить Данциг. Осада была длительной и кровопролитной. В Шве¬ции также начались раздоры на религиозной почве. Ивану IV каза¬лось, что теперь он сможет решить судьбу Ливонии. Однако угроза из Крыма и угроза восстания на Волге отвлекли большие силы. В 1576 году Девлет-Гирей вновь попытался осуществить поход на Мо¬скву, но без успеха. Не решённые на юге и юго-востоке проблемы по¬стоянно давали о себе знать. Так что для завоевания Эстонии москов¬ский царь смог выделить лишь около 50 тысяч человек войска. Оно осадило Ревель в январе 1577 года. Оборону города возглавил швед¬ский военачальник Горн.
Московское войско возглавляли князь Ф.Мстиславский и И.Меньший-Шереметев, который дал слово царю взять Ревель или сложить там свою голову. Пушечным нарядом управлял князь Н.Приимков-Ростовский. Шесть недель велась стрельба по городу и крепости из орудий. Церкви и дома загорались, но жители тушили пожары, отвечали стрельбой и делали вылазки, часто успешные. В

Документ: ПРАВЛЕНИЕ ИВАНА IV В ЗРЕЛОСТИ 1574-84 ГГ..doc