ГИМН ИЗ ВЕЛИКОЙ СЛАВЯНСКОЙ РУСКОЛАНИ. ПУТЬ ЧЕРЕЗ СЕМНАДЦАТЬ СТОЛЕТИЙ.

ГИМН ИЗ ВЕЛИКОЙ СЛАВЯНСКОЙ РУСКОЛАНИ. ПУТЬ ЧЕРЕЗ СЕМНАДЦАТЬ СТОЛЕТИЙ.
О Гимне послушца Бояна (Бояновом гимне)

1. Проблемы обретения и прочтения исторических документов.
Прочтение на современном понятийном языке "Гимна послушца Бояна" можно считать историческим чудом. Исполняемый когда-то в IV веке нашей эры гуслярами и записанный рунами на белой коже, сегодня этот "гимн" как будто звучит для нас, одаривая нас знаниями и смыслами, показывая нам образный ряд того времени, позволяя через сюжеты смоделировать часть далёкого славянского русского мира. Того малознакомого мира, который многим кажется "пугающим и диким", "языческим и бессмысленным", но который был совсем не таким.

Там было то, о чём многие из нас даже не предполагают - многоплеменное единое государство, географически очень похожее на нынешнюю Россию, общее культурное пространство и письменность, язык и общие традиции, армия, состоящая из разных народов-племён, координируемая одним центром.
В этом государстве наравне с кочевыми народами были и народы, занимающие постоянную территорию, с городами, как деревянными, так и огромными - каменными.

Только развалины столицы Русколани на Северном Кавказе, найденной в XVII веке, путешественники "описать могли не менее чем в сорока томах".
А в годы своего могущества IХ век до н.э. - IV век н. э., Кияр Антский (Киев Антов), представлял собой грандиозный город из 200 000 дворов, 800 духовных сооружений.
Это был центр духовной жизни, торговли и ремёсел, место пребывания Правителей. И это было на Кавказе - в Кавминводах, рядом с нынешним Пятигорском!

Подавляющее большинство подлинных документов, к огромному сожалению, были утеряны или даже намеренно уничтожены, изолированы, и даже "Гимн послушца Бояна" мы читаем по копии.

О Боянове Гимне

2. 61 строка и 4 урока мудрости "Гимна послушца Бояна".

Первый урок "гимна" - Россия и сейчас, и в IV веке была многонациональным образованием, и враг отдельного племени или народа уже тогда был врагом для остальных.

Радимичи, Кимры, Дреговичи, Ясуни, Киммерийцы и Земеголы, Голядь и Волхи, а вместе с ними и Ильмерцы, Словены, Поляне все составляли государственное - военное и экономическое - образование, Русколань. Это значит, мы можем предполагать - уже тогда на территории нынешней России было подобие единого Государства!

Второй урок, это то, что гимн был записан. А раз был записан, то был язык, и были те, кто записывал и читал. А в случае с гимном, были те, кто пел и слушал.
Причём, до автора-гусляра Бояна, из текста следует, были другие гусляры - был Златогор, была система ценностей, которую воспевали, и о которой знали не только Волхвы, но и князья и, как минимум, их вои - воины. А значит, была в определённых слоях населения определённая, не примитивная Культура!

Третьим уроком можно считать сам творческий посыл, образный ряд и сам склад "Гимна". Прочитав текст, человек ХХI века поймёт, что по-человечески, "Гимн послушца Бояна" абсолютно современен, он освещает темы любви к родной земле, преемственности поколений и во многом схож с современными поэтическими и песенными произведениями.
Из поэтического современного арсенала, Бояну доступно было искусство создания образа, он использует гиперболы и метафоры, умело персонифицирует себя, пытается и небезуспешно создать подобие речёвок, крылатых фраз (их легко отыскать в конце "гимна").
А это значит, Искусство есть и …было (применительно к России - даже до принятия христианства)!!!

Четвёртым и главным уроком, я лично считаю объяснение объёма, цены и необходимых условий научной работы, то есть ЦЕНУ использования строго научных подходов к расшифровке рун.
Ведь расшифровка рун это не только познаковый перевод, а часто проникновение в социальную психологию действующих лиц - гусляра Бояна, князей и волхвов, в их понятийный мир.

Всё это относится к "гимну", "Велесовой книге" и ещё одному документу "Слову о полку Игореве" тоже, так как опыт обретения любой из этих копий, расшифровки и перевода на современный язык особенно ценен, потому как сплошь и рядом при отсутствии информации о прошлом, возникают авторские большие и маленькие интуитивные версии тех далёких ведических времён, отыскиваются тома древнейших книг, "почти без напряжения" прочитанные современниками!

После отчёта о гигантской работе по расшифровке (см. книги А.Асова) всего лишь 61-й строки рун "Гимн послушца Бояна" становится ясным, что успешная работа над томами исторических эпох в короткое время кажется скорее очередным литературным произведением, чем новейшей исторической истиной, и цена таких находок невелика.

После всего вышесказанного становится ясным, что действительная история вернётся к нам лишь при кропотливой работе с достаточным количеством документов и использованию всего арсенала научных методов и методик.

При этом истину открыть без сопоставления новейших данных с известными ранее источниками и архивами невозможно, какими спорными на первый взгляд они бы не являлись. Историческую истину, возможно, будет воспроизвести при многоплановом анализе мировых знаний и максимальной открытости фондов, библиотек и хранилищ всех государств Земли. Научные методы, а не политические или религиозные, должны стать приоритетом для исследователей истории!

О Боянове Гимне

3. Исторический момент написания "Гимна послушца Бояна".

Боян на тризне князя Словена (глава из книги Александра Асова "Руны славян и "Боянов гимн").

Идут последние дни эпохи Белояра, последние годы Трояновых веков.
В стольном граде Словении - Новгороде, что у озера Мойска близ истока Дуная (в окрестностях нынешней Братиславы), идёт празднество в честь великой победы народов Руси и Словении над готами Германореха.

Гостиные-купеческие палаты едва вмещают всех справляющих тризну. Огромный зал уставлен столами, на столах в блюдах - яства, в золотых и серебряных братинах, ковшах и кубках - мёд-сурья. За столом - дружина князя Словена, а сам князь во главе стола.

Воины поднимают кубки с сурьей, славят князя Словена. Звучит за столами разноязыкая речь.
Здесь и словены, и радимичи, и дреговичи, и древляне, и пришедшие с Венедского моря вожди балтийских племён - голяди и земеголы, и кельты-волохи, и уроженцы побережья Меотиды и Понта вожди кавказских народов - кимров и антов. Здесь собрались все князи и старейшины племён, все славные воины, что разбили на Днепре полчища конунга Германореха.

Нет лишь самого князя Русколани Буса Белояра.
От Днепра он и его дружина отправились в священный град Киев Антский, дабы у горы Алатырской воздвигнуть курган брату Буса - волхву Златогору, погибшему в сражении с готами.
Много воинов Русколани пало у Днепра. Силы иссякают, а враги множатся, на юге русичи бьются с языгами и греками, на западе - с готами, на севере и востоке - с гуннами.

Да и волхв Златогор говорил умирая: "Близок конец Русколани и Словении, вижу пепелища и зверей, рыскающих на месте Киева, Голуни и Новгорода. Близка Ночь Сварога!".

Как много ещё нужно успеть свершить до того, как наступит ночь Сварога длинною в 2000 лет!
Нужно оставить внукам Даждьбога то, что даст им силы пережить эту ночь. Нужно зажечь огонь, который неизбежно будет погашен, но искры которого породят будущее пламя.

Дабы уважить союзника, Бус оставил князю Словену сына своего и ученика-послушца Бояна. Боян - великий воин и славный певец-гусляр.
Искусство гусляра - это великое волшебство, коему научил сына Бус. Оно утешает души, придаёт силы, больных исцеляет. Это искусство даровано богом Велесом и прародителем Даждьбогом и сила его велика. Оно может на время открыть глаза и показать живым путь в Ирий.

В знак союза между Словенией и Русколанью сын Буса служил Словену. Он был ближайшим его другом и слугой - стремянным, что великая честь для любого боярина в Словении. Во всех битвах Боян был рядом со Словеном, как волхв Златогор рядом с Бусом.
Прощаясь, Бус наказывал сыну, дабы он и службой, и искусством своим крепил братство Русколани и Словении. И ещё наказывал помянуть на тризне Златогора.

И вот Боян сел напротив Словена. И воскладывает он персты свои на гусли. Торжественные звуки проносятся в зале, и стихает говор, все слушают Бояна….

…Сей гимн вошёл потом в свод тризн Бояна и Златогора. Он был записан рунами на белой коже и подшит к Белой Книге Коляды. И эти листы с Бояновым гимном хранились как величайшая святыня славянского рода…

Владимир Юхно

О Боянове Гимне

ГИМН ПОСЛУШЦА БОЯНА (БОЯНОВ ГИМН)

Старому Словену и молодому, умершему и живому
и Златогору - волхву Сварога.

Пьющие мёд в гостиных палатах
роды князя Словена Старого,
те, что изгоняли лютую мглу от Непры-реки,
слушайте песнь Бояна!
Будем сынами своих отцов!

Нас роды гибнущие позвали -
мы снарядили коней и помчали,
строясь у княжьих рук.
Видит очами истину Боян!

Ты наших воев возглавил, князь!
Полки на незваных готов!
Кто при тебе ехал слугой?
Боян - младой стремянной.

Ты князь промолвил радимичам:
- Го-о-ойя! -
кимрам, дреговичам и зимигалам,
чтоб звали сынов на рать.

Гимны Боян запел - и потекли сотни воев!
Волхи пришли и голядь,
корень от Руса их происходит.
Так же как руки плечам нужны -
князю нужны те мужи.

Князь наш Словен очами сияет -
летом так Солнышко припекает!
Вкруг его кмети - витязи ярые -
белы месяцы Белояровы!
Если Боян видит князя Словена -
сердце трепещет, как дерева лист,
застит тучею очи!

О земеголы, к вам воспою!
Вы даром кормили, поили меня -
и грянул глас руса, кого наставлял
сам князь Старый Бус - Бояна отец.

О Бусе - отце молодого волхва,
о том, как он бился, врагов поражая,
пел волхв Златогор.
Златогоровы гимны -
воистину вы хороши!

Он пел, как Чегирь-звезда
летела в огне драконом,
сияя светом зелёным.
И сорок волхвов-чародеев,
в стожары глядя, прозрели,
что меч Яра Буса в Кияре прославен!

И как Златогор отца воспевал
старой былины слогом,
так и я, Боян, ныне пою
и славлю - кого люблю.

Рек Германарех: - Й-о-хо! -
Великие воды узрят мои вои,
богов киммерийцев и волхвов!
Мы комров и волхов изгоним!

Но не варяги - ясуни.
И вождь наш концами мечей
изгнал чужеземцев-гостей!

О Старый Словен, воздай по заслугам -
дай долю тому кто смел!
О Боян, войди снова в силу!
Пропел песнь кому - благое тому!
И вот суда Велеса нам не избегнуть!
И славы Словена не умалить.
И мечь то Бояна - ясный язык.
И в память волхва Златогора мы пьём!
То Арию память и Скифу то гимн!
Златы шеломы на тризне сыпь!