Этнография Любовь или "сухота"
Этнография Любовь или "сухота"
Сильно отозвалась мысль Озара Прозорова из книги, цитирую.
Честно говоря, знакомство с любовными заговорами может не на шутку удивить нашего современника, привыкшего к совершенно другому отношению к этому «самому светлому чувству» ... В годы юности авторов была популярна песенка о том, что «жениться по любви не может ни один, ни один король». Совершенно так же обстояло в древней Руси, где князья «женили» своих сыновей на дочерях князей-союзников или «брали» соседскую княжну за своего сына. И это началось не при христианстве – «Олег привел Игорю жену из Плескова».
Как многие обычаи старой Руси, представление о любви, как вещи браку совершенно параллельной, сохранилось у крестьян. Молодые зачастую просто не видели друг дружку до свадьбы. Им желали «совет да любовь» гости на свадьбе, но, во-первых, это было только пожелание – все это предполагалось в возможном и желательном будущем, но никак не предполагалось в настоящем. Во-вторых, даже в пожелании любовь шла второй после «совета» – то есть способности договариваться, жить в мире. «Стерпится – слюбится» – вот народная формула супружеской любви. Кстати, пресловутые Петр и Феврония именно такую любовь и демонстрируют, в начале их отношений ни о какой любви речи нет, князь пытается обмануть лесную ведунью, а та на всякий случай оставляет его не долеченным, справедливо – как выяснилось – ему не доверяя. Основывать же брак на любви никому и в голову не приходило: «Любовь зла – полюбишь и козла», что же теперь, за козла замуж идти?
Чувство, сильное, неуправляемое, способное разбить давным-давно сложенный сговор семей, решивших породниться, доброй силой никто не считал. «Любовь – зла» – говорили в самом прямом и буквальном смысле. Зачастую это чувство и любовью-то не называли. Про любовь поп в церкви толкует, а это… «То, что мы называем любовью – писал Владимир Даль – простолюдин называет порчей, сухотой, которая должна быть напущена». От этой самой порчи, тоски, сухоты, кручины, томления, короче говоря, от этой хвори вели к знахарям – отчитывать.
Очень показательно в этом отношении столкновение двух взглядов на любовь – старого, сохранявшегося в народе, и модного, вычитанного в переводных романах – в пушкинском Евгении Онегине:
– И, полно, Таня! В эти лета
Мы не слыхали про любовь;
А то бы согнала со света
Меня покойница свекровь. –
"Да как же ты венчалась, няня?"
– Так, видно, бог велел. Мой Ваня
Моложе был меня, мой свет,
А было мне тринадцать лет.
Недели две ходила сваха
К моей родне, и наконец
Благословил меня отец.
Я горько плакала со страха,
Мне с плачем косу расплели
Да с пеньем в церковь повели.
И вот ввели в семью чужую...
Да ты не слушаешь меня... –
"Ах, няня, няня, я тоскую,
Мне тошно, милая моя:
Я плакать, я рыдать готова!.."
– Дитя мое, ты нездорова;
Господь помилуй и спаси!
Чего ты хочешь, попроси...
Дай окроплю святой водою,
Ты вся горишь... – "Я не больна:
Я... знаешь, няня... влюблена".
– Дитя мое, господь с тобою! –
И няня девушку с мольбой
Крестила дряхлою рукой.
"Я влюблена", – шептала снова
Старушке с горестью она.
– Сердечный друг, ты нездорова.
"Оставь меня: я влюблена".
Основывать брак вот на этом, на «тошно», на «рыдать готова»? Брак «по любви» – тогда сказали бы «брак по тоске» – и не выговоришь! Сейчас это господствующий тип брака в России и всех белых странах. Зачастую недолгие, зачастую бесплодные, и уж в большинстве случаев определенно малодетные – браки по тоске. Не скажешь точнее.
Лада: хочу еще добавить, что помимо выбора супруга "по сухоте", часто наблюдаем также разводы и измены "по сухоте". "Ну полюбила я другого! Сердцу не прикажешь" - в современных понятиях это веский довод для разрушения семьи, а стоит ли ожидать другой судьбы для новых отношений?..