Бельское городище.

Замысел этой поездки появился осенью 2009 г. когда в Школе, при прочтении курса по палеоэтнологии «Потерянная история, или предтечи Руси», зашла речь о больших городищах лесостепной Украины скифского периода VIII–III вв. до н. э. Собственно говоря, определение «большие», будут сильным преуменьшением. Если укреплённые памятники лесной зоны того времени редко были больше гектара по площади, то лесостепные крепости бассейнов Днепра, Ворсклы, Тясмина, Южного Буга и др., намного превышали десятки, сотни, и даже тысячи гектар.
Бельское городище на Ворскле, среди них занимает особое место, и прежде чем рассказать о самой поездке, приведём основные сведения об этом замечательном памятнике.
На настоящий момент считается, что Бельское городище состоит из четырёх основных фортификационных зон (см. рис.1) — Большое городище, которое соединяет три автономных укрепления: Западное, Восточное и Куземинское, что расположено в северо-западном углу. Общая длина всех валов Бельского городища составляет впечатляющую цифру — 33 833 м., а площадь превышает четыре с половиной тысячи гектар! По сути, это не просто городище, а настоящий укрепрайон с как минимум двумя основными форпостами на западе и востоке. Учитывая время создания этого грандиозного памятника, можно придти к одному интересному и очевидному выводу — на территории Бельского городища разместятся практически все культурные центры античного мира, включая города Передней Азии и Египта (без Мемфиса). Многие исследователи соотносят Бельское городище с Геродотовым Гелоном, построенным греческими колонистами. Появление Бельского городища относят к VII в. до н.э, а исчезновение — к III-II в. до н.э., и связывают с сарматским вторжением, что в принципе логично…

Не так давно в оборот был введён ещё более крупный памятник — Каратульское городище (район Переяслав-Хмельницкого), периметр валов которого вдвое превышает Бельское, но ряд исследователей поставило под сомнение его существование, придя к выводу, что под системой валов Каратульского городища надо понимать восточную оконечность Змиевых Валов, которые были возведены, как минимум на тысячелетие позже (Кучера М.П. Вівчення пам’яток давьоруського часу на території УРСР // Археологія.-К.,1978.-вип. 26, стр. 81). Таким образом, Бельское городище остаётся самым крупным фортификационным сооружением Европы эпохи раннего железного века, и самой большой укреплённой замкнутой территорией Восточной Европы в досредневековое время. В рамках этого краткого отчёта нет никакой возможности подробно рассказать об этом замечательном памятнике, поэтому мы ограничимся минимальными сведениями.

Западное укрепление расположено над долиной пересыхающей реки Сухая Грунь, на высоте примерно 60 метров над руслом. Местность открытая и немного засушливая, растительность довольно редкая, представлена большей частью ивой и тополем.

Западное укрепление имеет периметр 3 270 м. и площадь в 90 га , что вдвое превышает площадь Старой Рязани, и на 10 га больше Верхнего города Древнего Киева XIII в. Высота валов Западного укрепления, от пяти до восьми метров, что совершенно несопоставимо с высотой валов лесных городищ той поры. Глубина рва с внешней части валов имела глубину более шести метров. Впрочем, собственно валами, укрепления западной крепости назвать можно далеко не всегда. Часть земляных укреплений представлены сложными сооружениями, в два или три ряда, с внутренними пространствами и «входами». Поэтому точно сказать, что из себя представляли стены Западного укрепления довольно сложно. В валах присутствуют пласты угля и золы, что красноречиво говорит о наличии деревянных стен, но как сейчас представляется, эти стены имели довольно простую тыновую конструкцию без деревянных клетей. Б.А. Шрамко, который в течении нескольких десятилетий проводил раскопки в Бельске считает, что стены обоих укреплений пережили два периода строительства и один крупный капитальный ремонт.

На территории Западного укрепления по записям В.А. Городцова на начало XX века находилось 53 зольника — скопления золы и культурных остатков, диаметром в десятки метров и мощностью до полутора–двух метров. Вокруг зольников обнаружены котлованные ямы жилищ расположенных концентрически, причём, иногда, составляя несколько периметров. Что из себя представляли зольники, тоже большая загадка. Зольники как культурное явления появляются ещё в поздней бронзе, и переходят из культуры в культуру. Теорий насчёт назначения зольников довольно много — от культовых сооружений, до банальных мусорных куч.

Восточное укрепление, в противовес Западному расположено в увлажнённой, плотной лесной зоне, богатой дубом, клёном и ясенем и орешником. Само Восточное укрепление стоит на стометровой круче, с которой открывается удивительной красоты вид на долину реки Ворсклы.

В отличие от Западного, Восточное укрепление имеет неправильную форму и полностью приспособлено к рельефу местности. Его площадь 82 га, что также весьма впечатляет своими размерами; длина стен составляет 3 870 м. Земляные укрепления здесь гораздо более простые, состоят из одиночного вала высотой до 3-х метров, и неглубокого рва. Со стороны Ворсклы, ниже вала проходит терраса имеющая явные следы искусственной подработки. Как и у своего западного соседа, стены имели деревянные конструкции и строились в два периода. На территории Восточного укрепления были обнаружены многочисленные котлованы от построек и место, которое было интерпретировано как святилище, состоявшее из семи жертвенников, большого количества ям, кострищ и скоплений керамических фигурок. Святилище не имело чёткой пространственной конфигурации и, возможно, представляло собой открытую культовую площадку. Рядом с этой площадке в залесенной зоне укрепления растёт огромный дуб, явно более столетнего возраста с ярко выраженной дихотомией, что не вполне обычно.

Бельское городище
Рис.6. Восточное укрепление. Вид с южной стороны площадки на северо-запад, с предполагаемого месторасположения святилища.

Главная стена Большого городища не имела принципиальных отличий от остальных фортификационных сооружений, строилась, как было принято считать, сразу после возведения Западной и Восточной крепостей для обнесения стеной всей территории владений. За всё время существования, с VII по III вв. до н.э. трижды перестраивалась.

Общая длина стен Большого городища примерно 26 тыс. метров, высота валов, около пяти метров. Глубина рва достигала девяти метров.

Территорию Большого городища прорезают три огромных балки, которые достигают сотни метров в ширину и до десятков метров в глубину. Эти балки возникли ещё в доисторическое время и в их устье валы Большого городища, спускаясь по склонам, образуют разрывы на самом дне, что даёт повод считать, что там находились въезды на территорию Бельского укрепрайона. Сейчас в центре Большого городища расположено крупное село Бельск, культурный слой которого начинается с XVII в. н.э.

На строительство всех оборонительных сооружений ушло многие тысячи часов, и был задействован труд многих тысяч человек. Сейчас трудно даже преблизительно представить масштабы той работы… Чьей? С какой целью проведённых?..

Бельское городище содержит ещё один немного странный объект — т.н. Куземинское укрепление, которое до недавнего времени рассматривалось как самостоятельная фортификация. Его площадь относительно невелика — всего 15,4 га. Следов стационарного поселения там не обнаружено, культурный слой тонкий и невыразительный, единственная серьёзная находка обнаруженная там, это склад греческих амфор неизвестного (?) происхождения. Б.А. Шрамко предположил, что эта фортификация служила укрепленной пристанью… Однако сейчас есть серьёзные сомнения в том, что Куземинское укрепление вообще существовало как таковое. Собственной стены оно не имело, датируется довольно поздно, не раньше V–IV вв. до н.э.

Итак, Бельское городище состоит из трёх основных укреплённых площадей: Западного, Восточного укреплений и Большого городища. Кроме того, на территории Большого городища, так и с его западно-северо-западной стороны, оно было окружено большим количеством курганов скифской эпохи. Сейчас курганы либо раскопаны, либо разрушены пахотой. В основном, Большое городище не имеет единого культурного слоя, на его территории имеются отдельные следы жизнедеятельности, но они разрознены и немногочисленны. Зачем же нужно было всё это гигантское пространство огораживать? Одни считают, что цель была в защите угодий от набегов скифов, другие наоборот — для создания своебразного убежища для самих скифов, которые направили местных «порабощённых» жителей на строительство столь огромного сооружения.

Западное и Восточное укрепления, несмотря на общее скифское влияние имеют сильно отличающийся культурный облик, в первую очередь выраженный в наличии (или отсутствии) зольников, конструкции жилищ и фортификаций, керамике. Б.А. Шрамко считал, что эти укрепления будучи одновременными были заселены разными этническими группами. Несмотря на обилие греческого импорта, тем не менее, считать Бельское городище поселениями самих греков, немного проблематично, точно как и вопрос о том, является ли этот памятник Геродотовым Гелоном пока открыт. Скорее всего, этот уникальный памятник был сооружён местным осёдлым населением, которое, Б.А. Рыбаков соотнёс с Геродовыми «скифами-пахарями», «сколотами». Причём, представленными разными племенными группами. Географически, Западное и Восточное укрепления расположены в совершенно различных природных условиях, что также не могло не служить важным признаком. Зольники и большие квадратные жилищные котлованы, налепная и прокольчатая керамика, круглодонные черпаки Западного укрепления явно тяготеют к правобережью Днепра, к наследию Чернолесской культуры, да и засушливость самого места, наводит на определённые сравнения. Малые котлованы жилищ, относительно невысокие валы и орнаментированные грузики, увлажнённость и обилие лесной растительности,— как бы указывают на лесистый север пограничья Юхновской и городищенской среднеднепровской скифоидной культур. Согласно новым данным, Восточное и Западное укрепления были разновременными, что усложняет понимание проблемы. Или всё это не так?.. Зачем всё это строилось, кто всё это строил, почему всё это исчезло, какова была дальнейшая судьба населения построившего всё это величественное великолепие?

Задавшись этими вопросами мы решили посетить Бельское городище и посмотреть всё своими глазами. Разумеется, никаких раскопок проводить не предполагалось. Во первых у нас нет Открытого листа, во вторых, раскопано уже много, но ни на один поставленный вопрос чёткого ответа нет. Наш опыт говорил даже о другом, что многое можно понять просто посетив, увидев, услышав, вкусив воды и подышав местным воздухом. Разумеется, речь вовсе не шла о научном исследовании, его и быть не могло, но в чём-то личное впечатление тоже много стоит.

***

Изначально, состав экспедиции мог превышать полтора десятка человек, и рассматривался вариант поездки на личном автотранспорте. Однако, после уточнения сроков, и других факторов, количество участников сократилось до шести. Было также решено ехать поездом, т.к. это существенно сокращало время на дорогу, и не столь бы утомило людей в ходе путешествия. Кроме того, Бельское городище входит в Историко-культурный заповедник, и нам было необходимо соблюдать все правила пребывания. Мы связались с людьми из Полтавы, хорошо знающими памятник, и получив от них поддержку отправились в дорогу.

Было решено сделать акцент на посещении двух основных укреплений и стены Большого городища. Благодаря помощи Котельвинского краеведа Александра, мы встали лагерем на поляне дубовой рощи на краю балки, неподалёку от Западного укрепления. Лес был богат самой разнообразной живностью, местные нас предупредили об обилии и аномальном поведении гадюк, но по счастью, ни одной рептилии мы не встретили. Зато самым частым голосом леса были иволги и соловьи, и те и другие водились в необычайном количестве. Во всю цвела сирень, и воздух был сладким даже на вкус. Первый вечер мы вкусили ливня с грозой, что, однако не помешало нам расположиться и поужинать. Вообще, дождь в начале дела, похоже, добрая примета.

Поблизости находилась дача полтавского археолога Петра Акимовича Гавриша, который милостиво согласился стать нашим проводником, и на следующий день после прибытия мы в его сопровождении отправились на Западное укрепление.

Многие из нас к этому моменту уже хорошо были знакомы с культурами эпохи раннего железа лесной полосы Восточной Европы, многие посещали древнерусские городища. У всех было что с чем сравнивать, но первое же впечатление от увиденного разрушило даже самые смелые ожидания. Масштабы строительства двух с половиной тысячелетней давности были поистине нечеловеческими. Вопросы, с которыми мы приехали, встали ещё чётче и острее. По ходу осмотра, мы завалили Петра Акимовича вопросами не давая не одной минуты перерыва, и можно только подивиться тому терпению, с которым он обстоятельно на всё отвечал.

Погода стояла тёплая, почти жаркая. В небе звенели жаворонки, несколько раз пролетели на малой высоте аисты, столь привычные на Полтавщине, и совершенно незнакомые у нас в Подмосковье. С валов открывался бескрайний вид на распаханные и зеленевшие озимыми всходами поля, чуть терявшиеся в дальней дымке. За время нашего первого посещения Западного укрепления по дороге через крепость не проехало ни одной машины. Место как будто нас специально встречало. В воздухе витала какая-та особая торжественность, которую было страшно спугнуть неосторожным поступком или словом. Мы как будто оказались в центре какой-то великой мистерии…

Вся территория памятников была распахана и в бороздах виднелись мелкие фрагменты керамики скифского времени. Керамика совершенно не похожа на нашу лесную. Глина хорошо промешана, добавлено немного мелкого речного песка, или это просто песчаные включения в самой глине, попадались включения мелкого шамота и железной руды. Никакой дресвы (пережжённого кварца), столь характерной для северных культур. Черепок крепкий, но не звонкий, хорошо замытый и заглаженный, встречалась чёрнолощёные фрагменты, возможно от черпаков скифоидного облика. Много фрагментов венчиков с проколами. С какой целью многие народы Поднепровья и Подвинья украшали верх сосудов частыми отверстиями? Для подвески над очагом,— нечто вроде рукомойников, или для отвода пара при варке? Или ещё для чего? Снова загадка, одна из тысячи. Вообще, удивила колоссальная культурная активность, примерно такая же как в древнерусское время, и совсем непохожая на тлеющий огонёк жизни окско-москворецких и верхневолжских лесов того времени.

Пройдя по валам Западного укрепления мы спустились к запруженной Сухой Груни. Сейчас от неё осталось только несколько заводей и заболоченные участки поймы. На берегу виднеются остатки зарубинецкого селища II в. до н.э – I в. н.э.— пришлого народа из Центральной Европы. Кто из них ближе к нам по крови, строители Бельского исполина, или зарубинцы, которые застали уже мёртвые валы? Или и те и другие, но по-своему. Или никто?.. Вечером мы испекли картошки в костре и отметили День Победы.

Следующий день был посвящён валам Большого городища. Это был непростой поход. Путь оказался неожиданно долгим, возвращение — особенно. Мы предполагали пройтись по валам, до ближайшей балки, а затем, по её дну дойти до лагеря, но не тут-то было.

Ошибалось буквально всё: восприятие, компас, даже GPS (!). Мы умудрились заблудиться в квадрате пять на пять километров практически открытого места. Вспомнились странные ощущения на крепостной стене Смоленска, когда возник вопрос, только ли стены защищали город? Снова возник вопрос о том, для чего нужно было огораживать периметр в тридцать с лишним километров: чтобы защититься от внешних угроз, или отгородиться от внешнего мира, сохранить свой status quo. Ведь спустя доброе тысячелетие спустя были сооружены Змиевы Валы, которые по сути малоэффективны против подвижных орд кочевников. Если их строили не при Владимире, а последнее, мягко говоря, было бы сомнительно, то строили те народы, которые в первых веках наше эры представляли силу, на первый взгляд ничтожную для таких колоссальных работ. Вспомнилась знаменитая Засечная Черта, которая представляла собой не столько позиционный район, сколько огромную полосу отто