✅ УЗОРНОЕ ТКАЧЕСТВО СЛАВЯН. «Сто локот на пришвицу!» Это старинное приветствие...
✅ УЗОРНОЕ ТКАЧЕСТВО СЛАВЯН
«Сто локот на пришвицу!» Это старинное приветствие — пожелание хозяйке дома, сидящей за кроснами, хорошей работы — не устарело и сейчас на Пинеге. Живая потребность в красоте, стремление украсить свой дом, наконец, сила традиций заставляют пинежских женщин «выбирать» узоры на полотенца и пояса, ткать цветные дорожки-половики, шить из остатков цветного тряпья «ляпачные» покрывала и коврики, а к зиме вязать из крашеной овечьей шерсти рукавицы и чулки с древними узорами. До недавнего времени Пинега — один из глухих и отдаленных районов Архангельской области. Здесь новое органично соседствует со старым. Сохраняются многие старые обычаи и обряды, издавна бытующие в пинежских деревнях. На свадьбе как пожелание счастливой дороги молодым комната украшается узорными «своеткаными» полотенцами.
Свадьбу ходят смотреть «всей деревней», поют старинные свадебные песни, а иначе «и свадьба не свадьба». Праздничный стол украшался ткаными полотенцами. ...На похоронах, где плачут, причитают по-старинному, тоже не обходится без узорных «красных» полотенец. На Пинеге сохраняется обычай — ткать по весне с первого марта —«На Евдокею-Капельницу», как говорят в народе. День «Евдокеи» с давних пор на Пинеге связывался с прибавлением света, с концом зимних работ по прядению льна, когда женщинам надо было садиться за кросна. Ткачество было самым древним ремеслом в деревне. Геометрические узоры, красные по белой «земле» (фону), вместе с техническими навыками передавались из поколения в поколение, от матери к дочери. Сегодня домашнее ткачество не связано у мастериц с заботами о выращивании льна, с его трудоемкой обработкой и прядением.
Льняную пряжу в качестве основы заменили белые хлопчатобумажные нитки, а традиционный красный уток — нитки мулине. Но обычай ткать весной до сих пор сохранился на Пинеге, хотя есть сейчас все условия для работы в любое время года. «В марте кросна поставим, ткать сядем. Зимой у нас не ткут»,— говорят мастерицы. В чистом домике Анастасии Ивановны Беляевой уютно и празднично. Пол сплошь устлан яркими дорожками. На рамках с семейными фотографиями и на зеркале торжественно развешаны длинные белые полотенца с симметрично свисающими красными узорными концами. Ткацкий стан у Анастасии Ивановны старинный, достался еще от матери.
Его украшают гривастые головки коней по обеим сторонам набивок. В конструкции ткацкого стана, в названиях его частей — много от образа коня. Здесь называют все его приспособления для тканья — «сбруя», или «кросенна снасть». С помощью двух челноков для нитей утка, одна белая, другая красная и множества «вардушек» — 40—50 дощечек, ткется узор. Браное ткачество — самое распространенное на Пинеге. «Ткать-то рано начинали учить, пояс дадут затыкать, потом' за холсты посадят, а потом уж и узоры брать учат», — вспоминает Беляева.
«До середины узор берешь, вардушки за ниченки ставишь, а после середины — отбирать будешь, узор сам пойдет— считать не надо, только дощечки вынимай да бердами прихлопывай... А чтобы полотенце на краях не стягивало, ставим дощечку-раз лучку, она края во время тканья натягивает и держит». Браное ткачество — технически сложный процесс. И в прежние времена не все, кто ткал, умели выбирать узоры на ткани. Здесь нужна особая внимательность и острота зрения, терпеливость и любовь к своему делу.
Анастасия Ивановна — женщина средних лет, энергичная, веселая, сохранившая и в манере одеваться, и в манере говорить черты местной культуры, она почти самостоятельно освоила, вернее «вспомнила» технологию браного ткачества благодаря своей любви к нему, благодаря желанию украсить дом своими руками или сделать подарок «своей работы». «Чтобы узоры брать, голова светлая нужна, молодым бы этим делом заниматься. А молодежь теперь к учебе тянется, руками делать ничего не хочет...»
Полотенца Беляевой — нежные по колориту, легкие, воздушные. Красный рисунок узора по традиции уравновешен равноширокими белыми протоками фона, имеющего свою конфигурацию. Дух торжественности, праздничности роднит их со старинными образцами. Современные хлопчатобумажные нитки могли бы упростить, огрубить полотенца, но чувство меры, понимание особенностей материала помогают мастерице выдержать стиль.
Анастасия Ивановна предпочитает выбирать узоры сложные, требующие большого искусства. «Узоры все старинные беру, такие же на поясах да на рукавицах выбирали. Откуда эти узоры ведутся, не знаю». Для пинежских полотенец характерно ритмичное размещение постепенно суживающихся к середине полотнища браных полос, что создает широкую, до 70 см, красно-белую узорную кайму. Ее завершает на концах полотенца легкое кружево, сплетенное из белых, нитей специальным крючком.
Длина полотенец достигает 2,5—3 метров. Разнообразные варианты креста, ромба, квадрата в ритмичном повторе размещаются на полосах узора. Нижняя имеет самый широкий узор. Он сужается в последующих полосах, тем самым создается постепенный переход от орнаментального края полотенца к его белой середине. Все варианты узора обычно не повторяются ни в одной из полос каймы, а их иногда насчитывается до 8 на одном конце полотенца. Характерно, что мотивы браного орнамента повторяются в разных техниках, украшая самые различные предметы. Они сохраняются до сегодняшнего дня в районе рек Пинеги и Мезени. Часто узоры для полотенец «снимаются» мастерицами с рукавиц или тканых поясов.
Если на Пинеге узоры на полотенцах не имеют названия, то те же узоры на рукавицах или чулках в соседнем Лешуконском районе на реке Мезени носят устойчивые названия: «малая и большая звезда», «лапа», «листвица», «куколки», «глазки», «крестик», «крючок», «вьюнышек», «перстяночный», «решеточка» и так далее. Тканые пояса до сих пор еще находят применение в быту, их ткут и на Пинеге, и на Мезени, где называют «зырянскими»5, что говорит о ранних поселенцах этих мест, о племенах финно-угорского происхождения. Все предметы, украшенные браными узорами, имели в старину ритуальное назначение, были связаны с различными праздниками и обрядами, поэтому и узоры на них являются древними знаками-символами сберегательного значения. Для современных же мастериц — это старинный «вековечный» узор, который, как они говорят, — «еще мамина мама ткала, а память хранить надо...».
Полотенца на свадьбу вывешивали на жердь, протянутую через всю комнату от печи к передней стене. И, как вспоминает Александра Степановна Верещагина, старейшая мастерица с Пинеги, ходили всей деревней смотреть, каково молодкино тканье. «Так не нами было заведено — полотенца вывешивать — праздник это, новая жизнь начинается... Да и нынче с полотенцами свадьбы играют, у кого нет новых, старинные достают, просят у кого-нибудь. Теперь много покупают у тех, кто ткет, вспомнили старое...»
Отголоски старинных обрядов еще живы на Пинеге. Кроме свадеб полотенца используются и в похоронном обряде. В старину обычно в чем венчали, в том и хоронили, и полотенца свадебные берегли до самой смерти, лишь по праздникам украшая ими избу. Одно полотенце перед смертью обязательно «завечали», обычно для своей крестницы, которая должна была нести на похоронах икону на полотенце, надетом на шею. Это полотенце становилось собственностью крестницы.
Эти обычаи еще живы на Пинеге и сегодня. Верещагина попробовала браные узоры — ромб, крест ввести в обычную полосную структуру тканого половика. Идею эту подхватили К. И. Лисицына, А. X. Земцовская: красные кресты, ромбы, зигзаги, черточки рельефно выделяются на обычно голубом фоне половика, привнося неожиданную праздничность, торжественность в эти сугубо утилитарные вещи. Все больше вводят мастерицы открытые чистые цвета в узоры на дорожках. Теперь это скорее декоративные ткани-ковры, которым место уже не на полу. Не забыт на Пинеге и старинный костюм. Увлеченно рассказывают здесь о праздниках, которые поочередно проводились во всех деревнях два раза в год, зимой и летом, и длились не один день. Девушки и молодые женщины успевали сменить несколько нарядов, изготовленных своими руками.
И сейчас еще на Пинеге в манере пожилых женщин одеваться чувствуется любовь к старому крою костюма: на головах у многих — красные повойники, не забыты и подвязывающиеся поясом «своей работы» широкие сарафаны — лямочники, кофты — «воротушки», которые теперь шьют из ситца, а не из домотканого полотна. Приметы народного быта сохраняются вместе с культурой народного творчества.
Очень часто мастерицы браного ткачества одновременно сказительницы или песенницы. Так, Мария Тихоновна Стахеева, пинежская мастерица, знает плачи и причитания, свадебные и хороводные песни. Она возродила старинный пинежский девичий наряд в неожиданной форме: в наряде для кукол. Теперь все стали в селе просить сделать таких кукол, заказов хоть отбавляй...
Кукольный наряд в точности повторяет старинный девичий костюм на Пинеге, напоминает он об удивительно красивом зрелище традиционных русских праздников. Браным ткачеством Стахеева занялась недавно, в детстве самой много ткать не пришлось, помнит лишь мамино тканье.
Постоянное желание делать что-нибудь полезное — то вязать рукавицы с узором, то ткать узорные пояса для участников художественной самодеятельности — заставило Марию Тихоновну ткать и полотенца. Теперь и свой дом украсила, и многих людей своей работой порадовала: просят узорных полотенец для свадеб, подарков, в Дом культуры для «Проводов зимы». Мастерица специально ткет для выставок: областных, всесоюзных, зарубежных.
В деревнях близ села Карпогоры узорным ткачеством занимаются сегодня 6—8 мастериц. К этому занятию они вернулись в последние 10—15 лет. Вокруг талантливой мастерицы Анны Ивановны Черемной (она не раз была участницей выставок народного творчества, и ее искусство в наиболее чистом виде донесло до нас традиции пинежского браного ткачества) образовался своеобразный круг учениц — пожилых женщин, которые в ответ на поднявшийся интерес к узорному ткачеству как у местных жителей, так и у городских, решили вспомнить «бывалошное» и, снимая узоры со старинных полотенец или беря их друг у друга, занялись браным ткачеством. «Основать кросна» легче вдвоем, и поэтому сегодня ткачихи часто объединяются для тканья парами (раньше это было семейным делом): вместе оснуют, заботятся о нитках, об узорах, с которых будут ткать.
Такое содружество существует вот уже несколько лет у Ирины Леонтьевны Тереховой и Марии Алексеевны Щеголихиной из деревни Кеврола. «Дело нехитрое, если захочешь. Да только надо бы кого помоложе учить, чтобы и после нас дело это осталось...» И такие слова часто слышались от мастеров. Благодаря тому, что один узор снимался с другого, древние мотивы на тканье сохранились и будут сохраняться в современном ткачестве. Элементы нового, не всегда удачно «вживленные» в композицию узора, все же встречаются у пинежских мастериц.
Иногда в их руки попадают полотенца из других районов, по типу орнаментации отличающиеся от пинежских. Так появились восьмиконечные звездочки и геометризованные цветы на полотенцах Черемной, их она увидела «на картинке» (фотографии белорусских полотенец в книге), а затем этот чужеродный для пинежских полотенец узор перекочевал на полотенца других мастериц, постепенно он стал «своим», а теперь уже можно увидеть его и на вязаных рукавицах.
Процесс этот не всегда положителен, но неизбежен, так как творчество современных мастериц подвергнуто большим влияниям, чем в прежние времена. Иногда новшества касаются изменений цветовой гаммы. Например, И. Л. Терехова смело вводит в традиционный красно-белый колорит зеленые, синие, желтые цвета. Цветными делает чаще всего «отшивочки», обрамляющие узор, или центральную часть браной полосы, цветом как бы дробя узор на отдельные части. Это нарушает целостность узорной каймы, делает полотенце пестрым, «отрывает» цветные полосы от фона. Желая «лучше украсить» полотенце, мастерица нарушает традицию; иногда это объясняется и другими причинами: отсутствием ниток нужного цвета. «Нитки синие, зеленые, желтые всегда есть, вот и затыкаем в узоры, чтобы меньше красного ушло, а раньше-то только красным цветом брали, красно-то — праздничней».
Возрождение браного ткачества в известной мере связано и с основанием местных хоровых коллективов, где нужны традиционные рушники и национальная одежда. Наблюдаемое сегодня на Пинеге и на Мезени явление узорного ткачества живет в быту так же естественно, как и прежде: узорные полотенца приносятся в дар как пожелание добра и благополучия, браными коврами и полотенцами украшают комнаты, рушники развешивают на зеркалах и рамках с семейными фотографиями как некий оберег и украшение. И есть в этом обычае что-то очень древнее, русское, народное, что не должно исчезнуть, уйти из жизни навсегда. Все мастерицы — женщины довольно пожилого возраста, они тревожатся за дальнейшую судьбу искусства браного ткачества. Одной из форм работы с мастерицами могла бы быть организация артели с централизованным снабжением материалами и сбытом продукции, организация конкурсов, выставок, выставок-продаж.