РУССКИЙ ДОМ В БУКВАЛЬНОМ СМЫСЛЕ

РУССКИЙ ДОМ В БУКВАЛЬНОМ СМЫСЛЕ
Русская изба и шире – русский дом, в том виде, как мы их теперь представляем, сложились не в незапамятные времена, а сравнительно недавно, в течении двух-трёх столетий, начиная с XVII века. Их внешний вид и внутреннее устройство – результат воздействия многих факторов: природных, социо-культурных, производственных. Сам факт возможности сотворения ныне признаваемого всеми традиционного русского жилища в сравнительно позднее время, время, когда Запад уже вовсю порывал не только с Традицией, но и с католической церковностью, - поразителен. Объяснить его можно только чрезвычайной устойчивостью крестьянского общества, традиционностью быта и представлений об устройстве мира. Важно осознать, что находясь в зависимости от влияния властей (церковь, петровские реформы), русская народная культура продолжала полнокровное развитие, венцом которого, по нашему мнению, нужно признать формирование крестьянской усадьбы, в частности дома-двора с жилой избой.
Безусловно, шедевры культовой архитектуры более заметны и известны, фольклор хорошо изучен и широко воспринят субкультурными сообществами, произведения декоративно-прикладного искусства нашли своё место среди других признанных древностей в нашем сегодняшнем мире. Вот только русский дом остаётся для многих либо некой аллегории христианской православной Руси (известная ТВ передача, журнал), либо избёнкой в три окошка с резными наличниками. И экспонаты музеев деревянного зодчества почему-то не меняют такого устойчивого мнения. Может быть потому, что так никто внятно и не объяснил, – что же такое, собственно, Русский Дом – в буквальном смысле?
Занимаясь реставрацией отдельных памятников деревянного зодчества и исследованием наиболее, на наш взгляд, насыщенных районов Русского Севера, вникая в научную литературу по данному вопросу, мы отчасти прояснили для себя сущность феномена, а так же впервые отметили важную деталь интерьера избы, с её помощью смогли выстроить ряд преемственных символико-архитектурных образов.
В данном тексте, не являющимся научной публикацией, мы не станем утомлять Вас точными привязками памятников и цитатами из статей и книг. Мы просто опишем ядро Русского Дома – жилую избу с сенями и крыльцом – с точки зрения вдумчивого наблюдателя, знакомого с трудами А.В. Ополовникова, А.А. Шенникова, А.К. Байбурина, Н.Л. Павлова, Н.Н. Фризина…
Итак, снаружи, русская изба высока, велика, окна её малы, а расположены высоко, стены представляют могучий бревенчатый массив, не расчленённый цоколем и карнизами по горизонтали, лопатками и колоннами – по вертикали. Крыша щипцом вырастает из стены, сразу видно, что за «фронтоном» нет никаких привычных стропил. Коньком служит мощное бревно-охлупень с характерным скульптурным выносом. Детали немногочисленны, крупны, отсутствует обшивка, накладки. Из стен кое-где могут выступать отдельные торцы брёвен не совсем ясного назначения. Приветливой избу не назовёшь, скорее, молчаливой, скрытной.
Сбоку к избе приставлено крыльцо, иногда высокое, столбовое, иногда низкое, невнятное. Однако, именно оно – и есть первый Кров, под который входит пришедший. А раз это первый кров, то, значит, и второй кров (сени) и третий кров (собственно изба) – лишь развивают идею крыльца – покрытого замощённого возвышения, спроецировавшего на себя Землю и Небо, приведшего их к масштабу человека. Крыльцо избы берёт начало в первом святилище – постаменте под кроной священного древа и эволюционирует вплоть до царской сени в Успенском соборе. Крыльцо у дома – начало нового мира, ноль отсчёта всех его путей.
С крыльца внутрь сеней ведёт невысокая широкая дверь в мощном косящатом обрамлении. Внутренние контуры его слегка округлы, что служит главным препятствием для нежелательных духов и нечистых в помыслах людей. Округлость дверного проёма сродни круглоте Солнца и Луны. Замка нет, защёлка, открывающаяся как изнутри, так и снаружи, – от ветра и домашнего скота.
Сени, на Севере именуемые мостом, – развивают мысль крыльца. Часто в них нет потолка, как прежде не было и в избе, - только кровля отделяет их от неба, только она осеняет их.
Сень – небесного происхождения. Мост – земного. Снова, как и в крыльце, Небо встречается с Землёй, а связуют их те, кто срубил избу с сенями, и те, кто живёт в ней – большая семья, ныне представленное среди живущих звено рода.
Крыльцо открыто с трёх сторон, сени закрыты с четырёх, света в них немного от волоковых (заволакиваемых досками) окон.
Переход из сеней в избу не менее ответственен, чем из крыльца в сени. Чувствуется, как нагнетается атмосфера…
Открываем дверь, пригибаясь, входим. Над нами низкий потолок, хотя это не потолок, а полати, – настил на уровне лежанки печи – для спанья. Мы в палатном куте. И можем обратиться к хозяйке избы с добрым пожеланием.
Полатный кут – притвор внутри избы. Туда может войти любой добрый человек без спроса, без стука в дверь. Полати одним краем опираются на стену прямо над дверью, другим – на полатный брус. За этот полатный брус гостю по его воле ходу нет. Только хозяйка может пригласить его войти в следующий кут – красный угол, к семейным и родовым святыням, сесть за стол.
Трапезная, освящённая святынями, вот что такое красный угол.
Так гость осваивает целую половину избы; однако во вторую, дальнюю половину (за пирожный брус) ему уже не зайти никогда, туда его хозяйка не пригласит, потому что вторая половина – главная священная часть избы – бабий и печной куты. Эти два кута аналогичны алтарю храма, да собственно это и есть алтарь с печью-престолом и ритуальными предметами: хлебной лопатой, помелом, ухватами, квашнёй. Там претворяются плоды земли, неба и крестьянского труда в пищу духовно-материального свойства. Потому что никогда для человека Традиции пища не была количеством калорий и набором консистенций и вкусов.
Мужская часть семьи в бабий кут не допускается, всем верховодит хозяйка, большуха, постепенно обучая будущих хозяек священнодействию…
Мужики большую часть времени трудятся в поле, на лугу, в лесу, на воде, на отхожих промыслах. В доме место хозяина сразу при входе на лавке-конике, в палатном куте, либо за дальним от бабьего кута торцом стола. Он ближе к малым святыням красного угла, дальше от центра избы.
Место хозяйки в красном углу – за торцом стола со стороны бабьего кута и печи, - именно она жрица домашнего храма, она общается с печью и огнём печи, она заводит квашню и сажает в печь тесто, она вынимает его претворённым в хлеб. Именно она по смысловой вертикали печного столба – спускается через голбец (особая деревянная пристройка к печи) в подпол, который тоже именуется голбцом. Там, в голбце, в подклетном родовом святилище, месте обитания духов-охранителей, держат припасы. Там не так жарко летом, не так холодно зимой. Голбец сродни пещере – чреву Земли-Матери, из которого выходят, и в которое возвращаются тленные останки.
Хозяйка заправляет, хороводит всем в доме, она в постоянном общении с внутренней (избяной) Землёй (пол-мост избы, подпол-голбец), с внутренним небом (балка-матица, потолок), с Мировым Древом (печной столб), связующим их, с духами умерших (тот же печной столб и голбец) и, конечно, с нынешними живыми представителями своего крестьянского родового древа. Именно её безусловное лидерство в доме (и духовное, и материальное) не оставляет пустопорожнего времени мужику в избе, отсылает его за пределы домашнего храма, на периферию освещённого храмом пространства, к мужским сферам и делам. Если умна и крепка хозяйка (ось семьи), родо-семейное колесо крутится с желанным постоянством.
Обстановка избы полна ясного, незамысловатого и строгого значения. По стенам широкие и невысокие лавки, пять-шесть окон невысоко расположены над полом и ритмично освещают, а не заливают светом. Прямо над окнами сплошная полка-воронец. Выше – пять-семь нетёсаных прокопчённых венцов сруба, - здесь ходит дым во время топки чёрной печи. Для его удаления над дверью находится дымоволок, ведущий в сени, а в сенях пристроена деревянная труба-вытяжка, выносящая уже охлаждённый дым за пределы дома. Горячий дым экономично прогревает и антисептирует жилое помещение. Благодаря ему на Руси не было таких жестоких пандемий, как в Западной Европе.
Потолок из толстых и широких плах (полубрёвен), таков же пол-мост. Под потолком могучая балка-матица (иногда две или три).
На куты изба разделяется брусьями-воронцами (полатным и пирожным), уложенными на верхний срез печного столба. Место последнего – в реальном и символическом центре избы. Углом к нему примыкает печь.
Существует мнение, что печной столб не должен обрываться на уровне воронцов, ему следует подниматься выше, под самую матицу; в этом случае космогония избы была бы полной. К сожалению, нам пока не довелось встретиться с достоверными образцами такой конструкции. Однако …в глубине северных земель мы обнаружили нечто подобное, только, пожалуй, ещё более значительное, статистически надёжно продублированное не один раз.
В непосредственной близости от печного столба, между пирожным брусом и матицей, нам встретился (почему-то никому из исследователей он до этого не встречался) резной элемент достаточно ясного, мы полагаем, символического смысла.
Трёхчастность подобных изображений трактуется одним из современных авторов так: верхняя полусфера – это высшее духовное пространство (чаша «небесных вод»), вместилище багодати; нижняя – небесный свод, покрывающий Землю – наш видимый мир; среднее звено – узел, вентель, место расположения богов, контролирующих поступление благодати в наш нижний мир.
Кроме того, легко представить его как верхнюю (перевёрнутую) и нижнюю Берегиню, Бабу, богиню с поднятыми руками. В среднем звене прочитываются привычные конские головы – символ солнечного движения по кругу.
Таким образом, в верхнем уровне избяного пространства, в центре избы, в самом значимом, ударном месте, мимо которого не пройдёт ни один взгляд, воочию воплощено недостающее звено – связь Мирового Древа (печного столба) и небесной сферы (матицы), причём связь в виде сложного глубоко-символичного скульптурно-резного элемента. Надо отметить, что он располагается сразу на двух внутренних границах избы – между обжитым относительно светлым низом и чёрным «небесным» верхом, а также между общей семейной половиной избы и запретным для мужчин священным алтарём – бабьим и печным кутами.
Именно благодаря этому запрятанному и, полагаем, вовремя нашедшемуся элементу мы можем выстроить ряд «взаимодополняющих» архитектурно-символических образов традиционных крестьянских культурных объектов и сооружений.
По своей символической сути все эти объекты – одно и то же. Однако, именно изба – самый полный, самый развитой, самый углублённый архитектурный феномен. И теперь, когда, кажется, она полностью забыта и надёжно похоронена, снова настаёт её время. Настаёт Время Русского Дома – в буквальном смысле.
Надо заметить, что высшим образцом материальной народной культуры мы признаём именно курную (чёрную, рудную) избу, в которой дым при топке печи поступал непосредственно в верхнюю часть внутреннего объёма. Переход на белые печи принёс вслед за собой невосполнимую утрату в устройстве всего комплекса значимых элементов избы: понизился потолок, повысились окна, стали пропадать воронцы, печной столб, голбец. Единый зонированный объём избы начал дробиться на функциональные объёмы-комнаты. Исказились до неузнаваемости все внутренние пропорции, внешний вид и постепенно изба прекратила своё существование, превратившись в сельский дом с интерьером, приближенным к городской квартире. Вся «пертурбация», фактически – деградация, произошла лет за сто, начавшись в XIX веке и завершившись к середине XX. Последние курные избы, по нашим сведениям, переделывались в белые после Великой Отечественной войны, в 1950-е годы.
А как же быть теперь? Полагаем, что возврат к действительно курным избам возможен лишь как результат всемирной или национальной катастрофы. Однако, вернуть всю образно-символическую структуру избы, насытить ею русский загородный дом – можно и в условиях технического прогресса и всё увеличивающегося благосостояния «россиян»…
Для этого, собственно, надо лишь начать просыпаться ото сна. Сна, навеянного на элиту нашего народа как раз тогда, когда сам народ творил шедевр своей культуры.
Д.А. Соколов
http://vk.com/album-51682933_190475924