КВ-1, СОВСЕМ ОДИН

К ноябрю 1941 года фашистами были взяты Киев, Минск, Орёл… Была взята и деревня Нефедьево в 35 км от Москвы. По данным разведки, в деревне ночевали 18 боевых машин 10-й Танковой дивизии вермахта, две артбатареи, подразделения пехоты. Вся эта мощь утром собиралась двинуться на Москву. Путь им должны были преградить 40-я Стрелковая и 17-я Танковая бригады. Состав СБ нам неизвестен, а вот численность танковой бригады вполне можно подсчитать. На тот момент в её составе был ровно один танк КВ-1.

Было очевидно, что обороняться такими силами бессмысленно, поэтому приняли решение – атаковать.

Командиру 89-го Отдельного танкового батальона старшему лейтенанту Хорину вручили пакет от комбрига с лаконичным приказом: «В Нефедьеве танковая колонна противника – 18 машин. Приказываю к 8.00 6 декабря уничтожить». Комбат посмотрел на командира КВ-1 Павла Гудзя (на фото) и сказал примерно следующее: «Ну, что ж, лейтенант, если колонну не покрошим, завтра она вкатится в Москву. Бросим на неё все наши силы. Все твои силы, Паша».

Оставалось определиться с тактикой. А тактика предлагала на выбор три варианта.

А. Атаковать противника в лоб. Один танк против восемнадцати. Несмотря на то, что это была обычная практика в первые дни войны, от неё в данном случае решили отказаться – всё-таки позади Москва.

В. Вкопать танк, замаскировать и бить по движущейся колонне из засады, как в августе Колобанов. Но тогда был август, растительность, удобное место для засады, болото. А здесь чистое заснеженное поле – простор для манёвров противника. Не годится.

С. С наступлением темноты подойти к деревне и с удобной позиции покрошить фрицев спящими. Если артиллерия создаст небольшой грохот, прикрывая шум двигателя, – почему бы нет?! Приняли этот вариант.

Готовились к атаке тщательно. Выкинули из «салона» всё, что только можно, вплоть до противогазов, даже кобуры сняли, а наганы запихнули в карманы. Наган – оружие, которым можно стрелять из КВ, в танке есть щели, куда наганный ствол, в отличие от винтовочного, пролезает. В результате вместо штатных 111 снарядов загрузили 125. Ещё 50 дисков к четырём пулемётам. Ну и гранаты на случай трагической развязки. Двинулись в поход таким образом: командир шёл впереди с фонариком, а танк без огней вплотную за ним.

Артиллерия начала бухать. Немцы вскинулись, но, поняв, что эта стрельба никуда и ни о чём, легли дальше спать.

Говорят, что пехота на передовой, увидев ползущий без огней одинокий танк, мрачно пошутила: «На Берлин?» «На Берлин, – ответил Гудзь, – только сначала в Нефедьево заедем». Так гласит легенда. И, возможно, это единственный мифологический эпизод во всей истории.

В общем, танк подкрался к околице. «Спрятался» в кустарнике. Немцы вели себя нагло – спали. Караульных не выставили. Танки перед атакой даже не грели. Особо наглые – пили.

Как только начало светать, КВ (один) открыл прицельный огонь по восемнадцати. Вспыхнул первый немец. Осветил все остальные. КВ начал палить с максимальной скоростью, потому что быстрые съедают сильных. Фрицы повыскакивали из тёплых кроваток – и под горячий пулемётный огонь.

Нам, не стрелявшим с предельной скорострельностью из танковой пушки и пулемётов, не понять, во что при таком раскладе превращается чрево танка. В мартеновскую печь! Хотя этого нам тоже не понять. Короче, душно там становится и невероятно жарко. А тут ещё немецкие снаряды начали молотить по броне: пять фашистских танков горело, множество танкистов навсегда улеглись на снег, но остальные доскакали до машин и открыли ответный огонь. Когда вражеский снаряд попал в башню, красноармейцы подумали: «Всё, п-ц!» Нет! Орудие не заклинило, башня вращалась, среди экипажа потерь не было! По воспоминаниям Гудзя, было ощущение, что сидишь в железной бочке, которая стоит посреди костра, а по ней долбят кувалдами. Заряжающий упал. Его заменил командир. К счастью, заряжающий только потерял сознание от духоты и жара, т. к. вентилятор уже давно не справлялся со своей работой. Холодные немецкие танки пока двигались вяло, и КВ был вне сектора их обстрела. Но так не могло долго продолжаться, к тому же вражеская артиллерия зашевелилась, и командир КВ двинул машину на деревню.

Но в этот момент и наша (поясняем для некоторых: «наша» – это значит красноармейская) артиллерия прекратила бутафорскую стрельбу и начала бить прицельно. Пехота (опять наша) закричала «Ура!». Заточенные на победу гитлеровцы сильно расстроились: «Победителей не бьют, это нечестно!» А их не просто били, их крошили из пулемётов, плющили гусеницами.
Восемь фашистских танков ушли из деревни Нефедьево в направлении, противоположном Москве. Девятый убегающий танк наводчик Старых подбил последним снарядом. Артиллерия осталась вдавленной в снег. Остаткам пехоты удалось унести ноги.

В ходе боя экипажем КВ-1 был израсходован весь боекомплект, кроме гранат и револьверных патронов. Танк в бою потерял весь обвес: зипы, лопаты, траки, крылья – всё было сметено огнём. На броне не осталось ни дюйма краски – только вмятины от снарядов. И их было 29.

Бой длился три часа. Уничтожено 10 танков противника, две батареи ПТО и около 400 единиц живой силы.

Превратить этот бой в миф невозможно. Разве что в легенду. При одном воспоминании о которой немедленно следует снять бейсболку и склонить голову.